Читать «Не прикасайся!» онлайн - страница 131

- Ребят, - Аня поднимает голову, - самолет готов, можем вылетать в Цюрих. Три с половиной часа – и мы на месте.

 - Хорошо, - киваю я. – Летим.

Мне плевать, какой будет исход. Я должен оказаться там, рядом с ней. Попробовать хотя бы успеть сказать…

- Я еще не разрешил тебе приблизиться к моей дочери, - Борис останавливает меня у самых дверей кабинета и с силой отталкивает от себя. – Почему Калугин позвонил тебе? И зачем ты собираешься в Цюрих?

 Я стискиваю зубы, упрямо глядя ему в глаза.

Прости, малыш. Ты хотела оставить нас в тайне, но теперь в этом нет никакого смысла. Ты или уже не дышишь, и я приеду, чтобы попрощаться. Или я все равно не отпущу тебя ни на шаг.

 - Мы встречаемся. Я ее люблю.  

22

  - Настя… Настенька. 

  Я открываю глаза и сердце уходит куда-то в пятки: я вижу! Я вижу свет, тени, очертания предметов и красивую женщину перед собой. И сначала думаю, что операция прошла успешно, но потом понимаю, что последнее воспоминание – это самолет и жуткая тряска, во время которой стало невыносимо плохо. 

  - Мама?                                           

  Женщина передо мной сошла с фотографий, надежно запертых в сейфе отца. Но я помню ее, образ запечатлелся в голове еще с тех пор, как я была ребенком и тайком просматривала старые альбомы. 

  Так странно видеть ее. Так странно видеть. 

  И страшно. Это нехороший знак. 

  - Мамочка! Мама, я так хотела тебя увидеть! 

  Я пытаюсь справиться с лавиной мыслей и рассказать ей, как скучала, даже не зная ее. Как плохо без нее было папе. Рассказать, что у Вовы трое детей, что я выиграла этап гран-при и хоть давно ослепла, все же бываю счастлива. Что папа снова полюбил хорошую женщину, но мучается, тоскуя по маме. 

  Что я не хотела ее смерти. 

  - Тише, Настя, - улыбается мама. – Знаешь… у тебя очень красивые глаза. 

 - Настя?

 Я в темноте. Привычной, почти родной темноте. Чтобы удостовериться, что мама и свет были лишь сном, я подношу руку к глазам. Здравствуй, реальный мир. Правильно Вовка не верит в мистику и чудеса, их не бывает. Слепой не может резко прозреть, для этого нужно перейти через боль, операции и страх. А еще, возможно, принести что-то в жертву. Но я еще не знаю, что придется принести, хотя чувствую холодное дыхание неотвратимости.

 - Пап?

 - Проснулась. Я уже начал дергаться. Как ты себя чувствуешь?

 Прислушиваюсь к ощущениям, но ничего, кроме легкой тошноты, не чувствую. Голова немного болит, но это из-за неудобной подушки.

 - А что случилось? И где я?

 - В больнице. Тебе стало плохо в самолете. Ты помнишь, что произошло?

 - Я… да. Мне стало плохо еще на катке, во время выступления. Немного тошнило. Мы приехали в аэропорт, и я едва не упала в обморок. Потом меня вывернуло сразу после посадки и тошнило всю дорогу.

 - Тебе очень повезло. Ты могла умереть.

 - Со мной что-то не так?

 Я уже ничем не удивлюсь. Наверное, даже какую-нибудь жуткую болезнь приму с пугающим спокойствием.

 - Тебя пытался отравить тот парень, Никита.

 - Никита?! Нет, ты что-то путаешь, он помог мне, принес воды…