Читать «Не дожидаясь полуночи» онлайн - страница 17
Мария Лебедева
— Великолепно, — говорю я.
Сестра прикладывает палец к губам и смотрит на меня сурово. Ей показалось, что я сказала чересчур уж громко и непременно спугну мамину музу, диктующую ей истины гармоничного супружества.
— И еще одного жука, — говорит Нюта.
Показать всех жуков сразу она не может. Ей нужно тянуть, чтобы произвести больший эффект.
— Прекрасно.
— И еще тебя…
Что-то новое.
— Да?
— В виде жука! — разрушила Нюта мои надежды на разнообразие. — Жукинизм, так я назову это направление в искусстве.
Насекомым, кстати говоря, я была так себе.
Жуки — сестрицын аналог маминых «счастливых женщин».
— Только краски убери за собой, — говорю я.
— Не.
— Почему?
— Не хочу.
— В жизни не всегда приходится делать то, что хочется, — воспитываю я.
— Ага. Сначала ты делаешь то, что не хочешь, потом живешь чужой жизнью, потом — видишь чужие сны… Дальше-то что?
Хорошо, что сестра не видит моего лица. Слова о «чужих снах» заставляют меня вздрогнуть.
Нюта ждет, когда мама освободится и можно будет показать ей свои шедевры, а пока — фотографирует их. Вытянув вперед руку с телефоном, делает с полсотни селфи, чтобы потом выбрать «самый жизненный» (= подающий ее в наиболее выгодном свете) вариант. Украдкой снимает и меня. Делает коллаж: автор, произведения, сестра автора. Вздыхает. Берет с полки книгу.
Я не могу больше ждать, когда она уйдет. Беру полотенце, ворох одежды.
Сестра закрывает книжку, в которой подробно описывалось, как разбудить своего внутреннего ребенка. Если этот наружний ребенок разбудит еще и внутреннего, с ними двоими мне в комнате станет совсем уж тесно.
— Ты в душ?
— Куда ж еще.
Запираю дверь на защелку и включаю воду — пусть шумит.
Под ворохом одежды — пакет с книжной обложкой. Мне нужно ее хорошо рассмотреть.
От горячей воды валит пар, и зеркало над раковиной затягивается дымкой.
В доме напротив
Гладь зеркала отразила закрытые глаза.
Это сиделка, отложив в сторону ножницы, поднесла к ее лицу зеркальце. Будто проверяла, затуманит ли дыхание поверхность или пора подыскивать новую работу.
Пряди волос непонятного цвета— когда-то бывших рыжими — валялись в беспорядке на полу.
Поддерживаемая со всех сторон подушками, она сидела почти что сама.
— Раньше Вы хоть ненадолго их открывали. Ну? Не хотите на себя посмотреть?
Медуза Горгона не захотела бы. И василиск отказался бы тоже. Решив последовать примеру этих двоих, она даже произнесла это вслух:
— Нет.
Сиделка вздрогнула.
Заговори одна из статуэток с полки над фальшивым камином — и то удивилась бы меньше.
Голос подопечной звучал в этой комнате впервые за много месяцев, и сиделка предпочла бы не слышать его больше.
Затем, запоздало, ей пришла мысль о том, что прикованная к кровати женщина все понимает. От этого сиделки стало совсем уж не по себе. Она открыла аптечку и принялась, бормоча, отсчитывать капли. Запахло валерианкой.
Больная и не собиралась ничего говорить. Ее вообще, считай, не было здесь.
