Читать «Не делиться – это нормально!» онлайн - страница 22

Разумеется, никто об этом не думает, когда дети ссорятся из-за того, кому достанется синяя чашка и почему Нора опять заняла место у окна.

Для этого и нужно посредничество в конфликте.

Почему это работает

Детям может потребоваться несколько лет, чтобы научиться понимать причины конфликта. Психолог Кевин О’Коннор говорит, что такая последовательность навыков формируется приблизительно к одиннадцати годам. Большинство дошкольников не видят конфликта до тех пор, пока сами не почувствуют дискомфорт. Объясняя простыми словами, что произошло («твоя рука его ударила»), вы помогаете детям понять, как их действия отражаются на других людях.

Психолог и педагог Бекки Бейли считает, что конфликт помогает ребенку развивать социальную осведомленность и эмпатию. Характерный для ребенка эгоцентричный взгляд на мир меняется, когда он взаимодействует со сверстниками. Во время конфликта он сталкивается с другой точкой зрения, не такой, как у него.

Многие специалисты в области дошкольного воспитания подчеркивают важность вовлечения детей в разрешение конфликтов, участниками которых они стали. Малыш должен понять, что это его проблема, а не взрослого и что нужно напрямую вступить в переговоры с другим ребенком. Вы обеспечиваете только моральную поддержку. Специалисты по детской коммуникации Адель Фабер и Элейн Мазлиш показывают, что наша поддержка вселяет в детей уверенность и это зачастую приводит к самым оптимальным и оригинальным решениям.

Дети – не взрослые

Разговоры о том, что нужно жить мирно, для ребенка не имеют смысла. Как и требование «быть хорошим». Детям необходима возможность переживать конфликты и учиться находить приемлемые решения. Что я буду делать, если возникнет конфликт? Что я скажу? Как установить границы поведения другого ребенка? Когда дети знают ответы на эти вопросы, они необыкновенно успешно сами разрешают свои конфликты.

Вчера мои дети соорудили крепость из одеял. Все было замечательно, пока младший, Зак, не бросил тяжелую пластмассовую игрушку, которая попала брату прямо в голову. Шестилетний Майлз захныкал и в знак протеста покинул крепость. Трехлетний Зак тоже заплакал, лишившись товарища по играм. «Что ты можешь сделать, чтобы Майлз не боялся?» – спросила я Зака. А потом наблюдала, как дети выработали решение, которое мне и в голову не пришло. «Майлз, я буду бросать только мягкие игрушки, ладно?» – сказал Зак. «Только покажешь мне, прежде чем бросать. Я скажу, можно или нет», – ответил Майлз. Зак согласился и вручил ему синее одеяло. «Здорово!» – крикнул Майлз. Они возобновили игру, и Майлз чувствовал себя в безопасности, поскольку контролировал ситуацию.

Травля

Президента Обаму в детстве дразнили из-за больших ушей и необычного имени. Каждый год тринадцать миллионов американских детей сталкиваются с травлей. Это третья часть всех школьников – даже больше, если считать самих забияк.

Программы по искоренению травли весьма популярны, но бо́льшая их часть не затрагивает истинную суть конфликта. В детском саду, куда ходит мой сын, дети делают маленькие брошюрки под названием «Руки – для того, чтобы помогать». В церкви в группе детей от трех до пяти лет раскрашивают объявления «Здесь травля запрещена!». Ни то ни другое не поможет детям избавиться от этого явления. Эффективные программы по борьбе с травлей учат детей, как правильно реагировать на конфликт. Что сказать. Как поступить. Как защитить себя и воспрепятствовать поведению, которое им не нравится. Как вмешаться в конфликт и вступиться за другого. Причем одних советов недостаточно – нужна практика.