Читать «Не боярское дело. Третья часть книги. Главы 20 - 27.» онлайн - страница 85

Звал его бодрый дед из остановившейся встречной пролётки. Проморгавшись, Михаил узнал старого друга своего отца.

– О, Олег Ефимович, а я как раз к вам еду. Вы геодезию и межевание мне сегодня обещали закончить.

– Так и сделали, раз обещал. Всё с собой везу. Как раз с участка еду. Поэтому смело можешь разворачиваться, – перекрикивая очередной порыв ветра, дед закашлялся и лишь махнул рукой в сторону города, падая обратно на сидение пролётки.

– Обратно едем, вашбродь? – радостно среагировал ямщик на эту сценку, и получив подтверждение, засуетился, разворачивая пролётку на узком пятачке свободной дороги.

** *

Боль. Она имеет несколько разновидностей и у каждой из них свой характер. Недели не прошло, как я научился их различать. Фантомные боли, моё напоминание об оторванной ноге, были резкими и сопровождались волной неконтролируемого страха. Начинающиеся воспаления от спиц неожиданно тыкали, словно раскалённые острые иглы, выжимая слёзы из глаз своей прострельной неожиданностью, а вытягиваемые аппаратом кости имели собственный, скребущий и ноющий оттенок.

Я постоянно не высыпался. Почему-то именно посреди ночи мне зачастую перепадал полный букет болевых ощущений. Приходилось вставать, пить горькое лекарство и менять простынь, взмокшую от выступившего пота.

Днём немного отпускало.

Вскоре я стал настоящим знатоком боли и научился за ней наблюдать, как бы со стороны. Оказалось, что это полезное занятие.

После работы на Источнике у меня почти на сутки исчезали фантомные боли. Вместо них появлялось ощущение тепла и непонятное чувство присутствия чего-то живого. Мой котёнок тёрся у ног и лишь иногда осторожно трогал меня подушечками лап, чуть выпуская коготки.

С воспалениями справлялась Джуна, беззлобно ругая меня на двух языках, и утверждая, что я чересчур много хожу.

От тянущих болей меня научилась спасать её дочь, Лина. Её маленькие ладошки легко пролазили сквозь стальные спицы и боль постепенно отходила до вполне терпимого уровня. Саму девочку во время лечения было не узнать, настолько серьёзной она становилась.

Джуна лишь языком цыкнула и отступила на шаг, когда та в первый раз подошла ко мне и засунула свои ручонки под аппарат, а мать хотела её остановить. Ох, как Лина на неё посмотрела. Несколько секунд они бодались взглядами, и Джуна сдалась первой.

Каждый раз, после визитов к Целительнице и её дочери, я садился с ними пить чай, дожидаясь Степана. Он сопровождал меня каждую поездку и по прибытии исчезал, прихватывая с собой пухлый саквояж. Я его не расспрашивал, ожидая, что он сам мне всё расскажет, и однажды дождался.

– Олег, я женюсь, – огорошил он меня после очередной поездки и глядя на мои вытаращенные глаза и отвисшую челюсть, добил окончательно, – На дочери Мансурова.