Читать «Наша компания (сборник рассказов)» онлайн - страница 5
Михаил Павлович Коршунов
Сама звеньевая сидела на траве в тени от крыльца и заплетала косичку. При виде тети Луши звеньевая вскочила и побежала навстречу.
— Тетя Луша! — закричала она радостно, но тут же, прижавшись к тете Луше, беззвучно заплакала.
Видно было только, как у нее на спине дергалась недоплетенная косичка.
— Ну-ка, Машутка, — сказала тетя Луша и кончиком косы вытерла ей со щек слезы, — прекрати панику.
Маша перестала плакать.
— Не буду больше. — Серые глаза Маши посветлели, на щеке задержалась и поблескивала слезинка.
В доме стояли широкие трехэтажные полки, сплетенные из камыша. На полках лежали ветки с листьями, густо покрытые большими беловато-желтыми гусеницами. На стене висели список звена и расписание дежурных по питомнику. Рядом — градусник.
Тетя Луша сняла с ветки несколько гусениц, оглядела их и положила на место.
Гусеницы были точно в оцепенении, поджали свои высокие рога, скорчились или, свалившись с ветвей тутовника, лежали кучками на полках.
— Вот что, Маша, — сказала тетя Луша. — Надо немедленно заклеить стекла. Это раз.
— Как заклеить? — не поняла Маша.
— Белой бумагой, чтобы не пробивалась солнце. А то вы всех гусениц уморите. И потом необходимо намочить пол. Это два. Понятно?
— Очень даже понятно, — в один голос ответили Маша и Нюра. — И тогда они оживут?
— Должны ожить. А теперь за работу.
— Нюрка, — быстро сказала Маша, — сбегай в школу и попроси бумаги и клея.
Нюрка на радостях покружилась на одной ноге и только тогда побежала к дверям.
— Погоди, — остановила ее Маша. — Если встретишь кого-нибудь из наших, зови на подмогу.
— А тож! — сверкнула Нюрка ровными зубками и исчезла.
— Можно, я буду вам помогать? — спросила Тамара.
— Можно, — кивнула Маша.
— И я тоже буду помогать, — заявил Петя.
Тетя Луша доставала из колодца воду. Тамара, Петя и Маша разбрызгивали ее чашками по полу. Воду еще налили в несколько тазов и поставили по углам комнаты.
Вернулась Нюра. С ней прибежали две девочки — Зина и Варя, одинаково белокурые, с выгоревшими ресницами и бровями.
Вскоре окна в доме были заклеены изнутри белой бумагой, а на дверях прибили марлю, чтобы двери могли оставаться открытыми и не залетали мухи.
* * *
Ужинали в саду под высокой грушей.
Тетя Луша вынесла из дому керосиновую лампу с железным абажуром и подвесила на проволочном крючке за ветку дерева.
На селе было тихо. Только в полях гудели моторы и блуждали беспокойные огни — шла уборка.
Дул теплый ветерок, согретый спелой пшеницей. Раздвигая звезды, взошла большая луна.
И вдруг в поле зазвучала песня, и тут же откликнулась на эту песню другая, только в другом конце, потом где-то за ставками взвилась третья, потом где-то уже за садом подключилась и четвертая.
И потянулись со всех сторон к селу голоса, постепенно все приближаясь и усиливаясь.
Особенно выделялся один голос, грудной и низкий. Он был такой сильный и протяжный, что казалось, и вовсе ни на секунду не умолкает, а звучит все время. И хотелось, чтобы песня, которую вел этот голос, поскорее приблизилась к селу, стала слышнее.
