Читать «Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц? (д-)» онлайн - страница 204

Абвер прислал в гестапо письмо, в котором указывается, что советская разведка активно использует технический персонал своих представительств для изучения следующих вопросов: а/расположение аэродромов; б/военная промышленность; в/наблюдение за внутренним положением в стране. За советскими представительствами ведется тщательное наблюдение».

Или вот другое: «Гестапо обнаружила на таможне в ящиках, адресованных советскому полпредству, пропагандистскую литературу на немецком языке. За использованием этой литературы ведется тщательное наблюдение».

Ну что здесь важного для нас? Ничего! Все общие слова! Мы об этом и сами догадывались.

Брайтенбах молчал.

Я был раздосадован, и это помимо моей воли сказывалась на моем поведении. Мало того, что я две недели утром и вечером названивал Брайтенбаху и все никак не мог с ним связаться, так и с Корсиканцем все оказалось гораздо сложнее, чем виделось из Москвы. Контакт, правда, был установлен сразу, но Корсиканец держался настороженно и уклонялся от общения. Он не доверял мне! Пришлось везти его на машине в полпредство СССР, чтобы он убедился, что я тот человек, за которого себя выдаю.

Потом, правда, выяснилось, что шесть месяцев тому назад гестапо вело в отношении Корсиканца тайное расследование, поскольку получило анонимное письмо, из которого следовало, что в министерстве экономики работает советник, который раньше сочувствовал коммунистам. Только благодаря «железному» прикрытию, заблаговременно созданному Корсиканцем, ему удалось убедить гестапо, что он образцовый нацистский чиновник. Но сколько пришлось пережить!

Теперь необходимо срочно решать, как организовать работу с Корсиканцем тем более, что за его плечами была обнаружена антинацистская организация, насчитывающая около шестидесяти человек. От нее сразу же стала поступать важная и большая по объему информация, которую нужно переводить на русский язык и кроме меня, этим в резидентуре никто не мог заниматься.

На возню с Брайтенбахом у меня просто не было времени, да и желания тоже, если честно признаться. Отдачи мало, а неприятностей, учитывая, что он гестаповец и что за делом следит сам Берия, нажить можно было запросто.

— Между прочим, в конце мая мне дважды звонили и назначали встречу на двенадцать часов ночи, — сказал он. — Звонил мальчик, но чувствовалось, что рядом стоит взрослый. Я на вызовы не откликнулся, поскольку мне все это показалось подозрительным, но подумал, может у вас что-нибудь напутали, поэтому написал письмо.

— Вот как! Интересно, кто же это был?

«Что Брайтенбах врет, нет сомнений, но вот зачем он это делает, — подумал я. — То ли набивает себе цену, показывая, что особо в наших деньгах не нуждается, то ли таким образом хочет оправдать свои рискованные действия, связанные с использованием почтового ящика нашего представительства?»

— Конечно, — продолжал Брайтенбах, — вполне возможно, что это кто-то просто пошутил. Такое часто бывает…

«Эти рассуждения очень смахивают на лазейку на тот случай, если мы проверим и уличим его во лжи, — продолжал я рассуждать про себя. — Кстати, названная им сумма в триста марок говорит не в его пользу. Рисковать своей шкурой за такие гроши и в такое время — это, извините меня, нужно быть или дураком или же очень благожелательным к нам человеком! И Центр еще предлагает выдать ему денежную компенсацию за время перерыва в связи. Нет уж дудки, я против того, чтобы бросать деньги на ветер.