Читать «Наш общий друг. Часть 1» онлайн - страница 2

— Что съ тобой? — спросилъ человѣкъ, глядѣвшій не отрываясь на струйки бѣжавшей воды и все-таки замѣтившій движеніе своей спутницы. — Я ничего не вижу на водѣ.

Красный отблескъ исчезъ, прошелъ и страхъ дѣвушки, и взглядъ мужчины, на минуту брошенный на лодку, отправился странствовать снова. Тамъ, гдѣ потокъ встрѣчалъ какое-нибудь препятствіе, его глаза останавливались на мгновеніе. Они останавливались на каждой якорной цѣпи, на каждомъ канатѣ, на каждой неподвижно стоявшей лодкѣ или баржѣ, у каждаго водорѣза быковъ Саутваркскаго моста, на колесахъ каждаго парохода, пѣнившаго зловонно-мутную воду, на каждомъ колыхавшемся плоту изъ связанныхъ бревенъ, на нѣкоторыхъ пристаняхъ. По прошествіи часа или около того, онъ вдругъ натянулъ рулевыя бичевки и круто повернулъ лодку по направленію къ Соррейскому берегу.

Дѣвушка, неустанно смотрѣвшая ему въ лицо, тотчасъ же ударила веслами, сообразуясь съ его движеніемъ. Лодка быстро описала полукругъ, дрогнула будто отъ удара, и верхняя половина сидѣвшаго въ ней человѣка перегнулась за корму.

Дѣвушка между тѣмъ надвинула себѣ на голову и на лицо капюшонъ плаща, которымъ была прикрыта, и, обернувшись назадъ, такъ что переднія складки капюшона были обращены къ низовью рѣки, продолжала грести въ этомъ направленіи по отливу. До сихъ поръ лодка шла не по теченію, а держалась своего собственнаго направленія, крутясь все около одного мѣста; теперь же берега передъ нею начали смѣняться одинъ за другимъ; густой мракъ арокъ и сверкающіе фонари Лондонскаго моста миновали; по обѣ стороны поднялись ярусами корабли.

Тутъ только верхняя половина туловища отца откинулась назадъ и выпрямилась въ лодкѣ. Руки его были мокры и грязны; онъ вымылъ ихъ черезъ бортъ. Въ горсти правой руки онъ что-то держалъ; онъ и это вымылъ въ рѣкѣ. То были деньги. Онъ звякнулъ ими, потомъ дунулъ и плюнулъ на нихъ:

— На счастье — проговорилъ онъ хрипло и потомъ опустилъ ихъ въ карманъ. — Лиззи!

Дѣвушка торопливо взглянула на него, продолжая грести молча. Лицо ея было блѣдно. У сидѣвшаго съ нею человѣка былъ носъ крючкомъ, и это, вмѣстѣ съ блестящими глазами и всклокоченною головой, придавало ему сходство со встрепенувшейся хищною птицею.

— Сбрось эту штуку съ лица.

Она откинула капюшонъ.

— Теперь дай мнѣ весла. Я буду самъ грести.

— Нѣтъ, нѣтъ, отецъ! Право не могу! Ни за что не сяду такъ близко къ этому…

Онъ уже придвинулся къ ней, чтобы перемѣниться мѣстами; но ея тревожная просьба остановила его, и онъ снова сѣлъ на скамейку.

— Чего же ты боишься?

— Ничего, отецъ! Но я не могу этого выносить…

— Ты, значитъ, и рѣку выносить не можешь?

— Правда, я не люблю ея, отецъ.

— Не любишь! Своей кормилицы-то не любишь?

При послѣднихъ словахъ дрожь снова охватила дѣвушку. Она перестала грести и, казалось, готова была лишиться чувствъ. Отецъ не замѣтилъ этого; онъ смотрѣлъ за корму на что-то шедшее за лодкой на буксирѣ.

— Какъ же это, Лиззи, нѣтъ у тебя никакой благодарности къ твоей кормилицѣ? Даже тотъ огонь, что обогрѣвалъ тебя, когда ты была ребенкомъ, доставалъ я изъ рѣки вдоль барокъ съ каменнымъ углемъ. Корзинку, въ которой ты спала, эта самая рѣка выбросила на берегъ. И качалку подъ корзинку — изъ рѣки же взялъ кусокъ дерева да сработалъ тебѣ.