Читать «Наш Калиныч» онлайн - страница 19

Это был праздник для крестьян Верхней Троицы и соседних деревень Поповки, Посады, Хрипелево. Двое крестьян из деревни Микулкино, проезжая мимо, остановили лошадей. Набирали в руки пропущенную через барабан солому, выискивали: нет ли оставшихся в колосе зерен?

Машина работала чисто. У барабана, засучив рукава, стоял Михаил Иванович в больших, специальных очках, защищающих глаза. Под руки ему подкладывали снопы женщины и ребятишки. Моронов погонял лошадей, покрикивая:

— Ой, милые! То-то для вас прогулка. Тянем, потянем… — Взмахивал кнутом.

Когда лошади уставали, сбивались, тогда Моронов погонял лошадь соседей и кнута отпускал не поровну, с разбором. Михаил Иванович не мог не замечать этого, видела и Мария Васильевна. А что поделаешь, когда у них такой сосед?

Всего два дня потребовалось, чтобы небольшие хлебные стога Калининых и побольше стога Мороновых пропустить через молотильный барабан.

И вот дядя Саша, довольный, веселый, принялся засыпать жито в амбар по сусекам, складывать солому в два больших омета. «Цепами дубасить пришлось бы не менее двух, а при плохой погоде и трех недель, а тут взято разом без потерь, все в сохранности», — радовался он.

Но испытания для него не кончились, а лишь начались. Пришла с поклоном соседка через улицу — окно в окно, Варвара Шагина, женщина тощая, немолодая.

— Помогите мне, дядя Саша. Не управлюсь я с молотьбой до самого снега. Машиной-то как скоро и легко. Счастливые вы.

Моронов замотал головой и замахал руками:

— Такое счастье никому не заказано. Молотилка-то дорого досталась. Я свое хозяйство надорвал, скота лишился, — неласково ответил он и принялся жаловаться на то, как трудно живется его семье.

Мария Васильевна, сгребавшая солому у своего сарая, услыхала, не стерпела, заступилась за Варвару:

— Надо, дядя Саша, помочь, надо.

Людскую нужду она знала хорошо, многие годы несла ее на своих плечах.

— Сколь возьмете, столь и заплачу. Житом или деньгами. Знаешь, в моей семье одни дети, — просила Варвара.

— Молотилка на два хозяина. Один решать такие дела я не вправе.

— Михаил Иванович согласился. Пожалел.

— Согласился доверить машину в чужие руки? Нет, этого не может быть. Заправлять снопы надо уметь. Мало бросишь — плохо, а много — того хуже. А вдруг в снопах-то камень, вот тебе и нет зубьев в шестернях, — пугал притихшую женщину Моронов, сам удивлялся на себя, откуда у него такие познания.

Калинин на все это ответил по-другому:

— Просят нас, дядя Саша. Значит, мы с тобой вошли в почет, уважение. Надо быть довольным.

— Не нужно мне никакого почета. Я знаю себе цену. Машину не доверяю.

— А если без доверия. Поможем сами. Ты и я, вот она, машина, и не в чужих руках, а в наших.

Моронов опять схватился за голову и замахал руками:

— Так я и знал, так и знал: с машиной двойное горе. Варваре поможем, а там кому-то и другому. Уезжай ты, Михаил, поскорее в свой Питер, уезжай. А я затащу машину в сарай, чтобы не видели. До будущего года.

Обмолачивали снопы Варваре Шагиной Калинины всей семьей. И денег не взяли. Когда она расплачивалась с Мороновым, слезы на глазах выступили от обиды, и она не сдержалась, выкорила: