Читать «Наш Калиныч» онлайн - страница 13

До Матина идти умеренным шагом — час с минутами, но Михаил растягивал время, обдумывал, что он там сделает? На душе у него было тяжело и неспокойно: пребывание в Повенце, встречи там с другими ссыльными еще раз убеждали в необходимости использовать любые явные и тайные сходки крестьян.

Ночь выдалась тихая, безветренная. Ограда вокруг церкви освещалась горящими плошками и большим костром. Староста прихода, богатый крестьянин села же Матина, Ефим Селезнев, увидев Калинина, поклонился, подумал: «Проняли там, на каторге да в тюрьмах, за бога взялся…»

Только ошибся староста.

В церковной сторожке, как собрался народ, Калинин, поглаживая короткий ус, приноравливаясь к горевшему фитильку, читал газету и рассказывал собравшимся о событиях, которые произошли этой зимой девятого января в Питере. Расстреляна мирная демонстрация рабочих. Убиты сотни ни в чем не повинных людей.

— Господин Калинин, нашли время, чем занять православных, — вмешался в беседу староста Селезнев. — Прошу всех убраться из сторонски. Масло гарное изводите. Кому угодно, проходите в церковь, там читаются страсти господни…

Один из седобородых стариков ответил за всех:

— Неизвестно, где и каких больше страстей за свою жизнь наслушаешься…

Староста побежал сказать о «крамоле» священнику Василию. Но тот только развел руками: в споры и пререкания ему с молодым Калининым лучше не вступать. К тому же пора облачаться к заутрене.

На третий день пасхи в деревню пришел поп Василий с дьячком славить Христа. Тяжелый, обрюзгший, под хмельком, переходил он из дома в дом. И у Калининых в переднем углу перед иконами отслужил молебен, покадил ладаном, покропил и сердито выговорил:

— Иван Калиныч, наказываю тебе приструнить сына Михаила: в светлый христов день я служу во храме, а он в сторожке совращает верующих прихожан.

— Об этом, батюшка, вы сами с ним поговорите. Он у нас не малолеток. Работает в большом городе, впору всего там повидал… — тяжело кашляя, ответил старый Калиныч.

На время молебна Михаил вышел из дома. Сидел на бревнах, за двором, курил. Там его отыскала испуганная, запыхавшаяся Параня:

— Братец, поп на тебя наговаривает отцу: чего-то ты запретное у церкви мужикам говорил. Мама плачет, боится — опять тебя угонят…

Михаил смял цигарку. Дождался у крыльца молебенщиков, резко ответил:

— То, о чем я говорил, отец духовный, по всей России известно: в Питере расстреляна царским правительством мирная демонстрация. Погибло много людей, просящих хлеба. Их не защитили кресты и иконы. И вы знаете об этом, но молчите. Тогда скажем мы.

Когда поп и дьячок, один с кропилом, другой с кадилом, удалились, старый Калиныч, держась за перила крыльца, сына предостерег:

— Не надо, Михаил, так напористо с ними. Опять за тебя возьмутся, опять отцу и матери страдания…

— Они должны нас бояться, а не мы их, — ответил Михаил.

В ЧАЙНОЙ

На проезжих дорогах всегда народ. А где народ, там и разговоры: что делается в Питере да в других больших городах. Если Калинину случалось ехать к себе на родину через Кимры, он останавливался в Печетове, в чайной Майорова. Рыженький мальчик Харитоша в длинной рубашке, подпоясанный крученым пояском, работал у Майорова половым. Он вмиг замечал гостя.