Читать «Наследники Скорби» онлайн - страница 183

Мужчина в ответ кивнул.

Умерших разложили по лавкам нетопленой избы. От запаха изгнивших тел мутился рассудок, а желудок, казалось, уже привычный к смраду, все равно сжимался, подпрыгивал к горлу. Ивор отчитал умерших, вздел очистительные обереги и вышел из избы на улицу.

Волглый воздух таяльника показался дурманным и сладким. Вот и все. Обережник не считал умерших. Не хватало духу. Но знал, что их уже больше трех десятков и из-за этого становилось еще страшнее. От неведомой хвори не было спасения. Дар разбивался об недуг, как глиняный горшок об стену.

А, может, так оно случилось еще и потому, что Сила — не колодец бездонный, нельзя ее черпать без удержу. Уже сутки тому Ивор почувствовал — не так живо она ему отзывается. Устал. Да ведь людям не объяснишь. Люди спасения чают. Или хоть облегчения. Как откажешь?

Вот только выходило — что бы он ни пробовал, помочь не удавалось. А самое страшное, когда на постой у Вадимичей останавливались и подумать не могли, что приманили с собой этакую беду.

Ивор побрел следом за Дабором в гостиный дом, про себя отмечая, что мужчина ступает тяжело и пошатывается. Видать, занемог. Страшно это. Страшно — быть еще живым, но все одно, что мертвым. Страшно глядеть на умирающих и знать, что скоро сам будешь так же лежать, мечась на лавке, раздирая руками гниющую плоть.

А Нежа? Красавица. Жить бы да жить еще. Ясноокая, отрада для сердца. К жениху ехала… Ладная девка — кровь с молоком. Все гоняла черпаком от котла особо ретивых молодцев, тянувшихся раньше времени к каше. А на последнем постое подобрала облезлую больную кошку. Все ходила с ней к обережнику, мол, полечи. Он лечил. Жалко было и животину, и девку, которая по хвостатой убивалась, словно по человеку. Однако кошка сгибла. Нежа поплакала, но потом стало не до тоски. Взялись болеть люди. Один, другой, а затем и хохотушку-девку сломила болезнь. Эх, Нежа, Нежа… Брат и отец два дня назад к Хранителями отошли, а теперь и сама.

Ивор сел за стол и тукнулся лбом в скрещенные руки. Кто-то положил перед обережником скудную трапезу — половинку луковицы и ломоть зачерствевшего хлеба.

Люди… люди… в беде и скорби всяк по-разному себя ведет. Кому мужества хватает с запасом, а кого страх гнет и ломает. Пару дней назад убежали в полночи Горазд и Милко. Побоялись сгибнуть от заразы. Их-то при обозе не держали родовичи. А Ивор теперь ломал голову — если те двое дойдут до деревни какой, да там расхвораются?

Скорее бы прислали Осененного кого на подмогу.

Теперь вот еще двое заболели и скоро новых добавится. Здоровых-то, почитай и не осталось. Слегла вся весь, окромя семерых мужчин. Да и то у троих вид уже был плох, небось, к вечеру в жару полыхать будут.

Обережник не стал есть. Рядом на лавках метались в полубреду Радислав и Молчан. Не до трапез. Откинув с одного из захворавших покрывало, колдун горько вздохнул — как быстро в этот раз пятна красные по телу пошли… К ночи уже вздуются гнойниками.

Черный мор.

Пошарив в суме, Ивор вытащил кувшинец с отваром, сбивающим жар. По очереди, поддерживая мужиков за головы, подносил к потрескавшимся губам глиняный сосуд, да пускал с рук тоненькие ручейки Дара. Знал что без толку, что не поможет им, но надеялся хотя бы облегчить страдания.