Читать «Наследники по прямой. Книга третья.» онлайн - страница 248

– Я знаю. Знаю. И ты - не попробовал? Ни разу - не попробовал?

– Нет. Конечно, мне было страшно. Не просто страшно - я не жил всё это время, хоть и знал, что ничего с ним не случится. Умом знал - а сердце… Но запретить - не имел права. Потому что человек, юноша, мужчина, солдат, которого мама-папа - сестричка с наставником - воевать не пустили, - это конченый человек. Живой покойник. И государя из него не выйдет. А так - всё получится, Иосиф Виссарионович. Конечно, у государя - иные обязанности, и долг его - не саблей махать, это ясно. Но он пока - не государь. Он просто отважный и чистый мальчик. Ни пятнышка на нём. Понимаешь, Иосиф Виссарионович? И только ты, своей страшной властью, которую ты выгрыз из глоток у всех остальных, - только им, только сделав его государем, можешь спастись. И страну спасти. Державу, империю. Если ты не сделаешь - никто после тебя не осмелится, не сдюжит. Кишка тонка. А ты - можешь. Значит - должен. Делай, что должен. И тогда - случится, чему суждено.

– Да. Прав ты, прав. Опять - прав. Всегда прав. Прямо как товарищ Сталин. Пусть заходит. Оба пускай заходят.

Есть Бог, подумал Сталин. Есть. Он повернулся к открывающейся двери, посмотрел, как мальчик и девочка входят - волнуются, конечно, волнуются, он видел, умел это видеть, умел хорошо, - и увидел, что мальчик и девочка волнуются правильно, по-хорошему волнуются, по-настоящему. И обрадовался. Поздоровался тепло, по-сталински тепло, как он сам это про себя называл, - мальчику руку пожал, отметил - крепкое пожатие, тёплое, рука сухая, сильная, хорошо; девочку тоже подержал за руку, - рука прохладная, приятно, по-женски прохладная, не дрожит, не суетится; очень, очень милая девочка, глазки какие синие, подумал он. Отпустил, сделал широкий, гостеприимный жест - присаживайтесь, будьте как дома. Искоса на Гурьева посмотрел - этот, как всегда. Пушкой его не пробьёшь. Ничем не пробьёшь. Всегда всё знает, что ни спросишь - всегда ответит. Ни разу не было ещё такого: Сталин спрашивает, а Яков Кириллович не может ответить. Всегда, всегда отвечает. Если бы такого, ещё одного, - хотя бы. Нету. Негде взять. Городецкий хорош тоже, очень хорош. Но без Якова Кирилловича - нет, не потянет. Не потянет. Тоже - не Сталин.

– Расскажите мне о Вашей поездке, Андрей Вениаминович, - Сталин "маячил", как обычно, неслышно ступая, прижимая изуродованную руку с зажатой в ней погасшей трубкой к кителю. - Мне Яков Кириллович сообщил в общих чертах. Хочу теперь услышать от вас.