Читать «Наследие Дракона» онлайн - страница 316

Сколько раз она звала ее Хафсой Азейной, или повелительницей снов, или попросту «этой женщиной»? Теперь-то она об этом жалела.

– Мама, прости меня. Мне очень, очень жаль…

– Это я должна просить у тебя прощения, это я подвела…

Сулейма не обернулась:

– Нет, Саския, перестань. Я не желаю тебя слушать. Уходи.

– Я обещала повелительнице снов, что позабочусь о тебе.

– Так же, как позаботилась о ней? – Сулейма откусывала слова кусочек за кусочком, точно это были отравленные плоды. – Лучше бы ты умерла вместе с ней.

– Сулейма…

– Нет. Я сказала – иди. Ступай! И вы все тоже уходите. Пошли вон! – Она закричала, но это не имело значения. Теперь ничто больше не имело значения. – Разве вы можете спасти мою мать? Можете?

Она бросила взгляд сначала на лекарей, которые замерли и таращились на нее с открытыми ртами, а затем на солдат, которые стояли с каменными лицами, безучастные, как статуи. Где были их крепкие латы и острые орудия, когда на ее мать напал соляной народ?

– Просто уходите, чтоб вас Йош побрал, и оставьте нас с миром.

– Оставьте нас.

Услышав голос ее отца, каждый солдат, каждый лекарь в комнате согнулся в низком поклоне, а затем все поспешно удалились. Сулейма обернулась и от удивления чуть не выпустила руку матери.

Ее отец Ка Ату стоял в дверях покоев Хафсы Азейны. Он с головы до ног был окутан одеждами, расшитыми позолоченной нитью. Его лицо скрывала алмазная маска с мордой дракона, так хитроумно устроенная, что казалось, будто сам Дракон Солнца Акари стоял перед ней, купаясь в собственном великолепии. Отец пересек комнату и встал рядом с Сулеймой. Его окружала пятерка байидун дайелов. Черные доспехи казались в его присутствии еще темнее, точно вбирали в себя свет, но золотые маски отражали славу Ка Ату, и девушка едва могла смотреть на них.

Вивернус протянул руки и сжал ее ладони, а заодно и ладонь ее матери. Его прикосновение было горячим. Сулейма чувствовала, как по ее телу разливается тепло, точно мед из нагретого солнцем кувшина. Отцовский ясный взгляд, обращенный на нее, светился бесконечной любовью и безбрежной печалью.

– Сулейма, дочь моя, мое сердце, – сказал он, и его голос эхом отражался от позолоченной маски, – мне очень жаль.

Сулейма заплакала. Она поднесла руки – свои собственные, матери и отца, все разом, – к своей груди и прижала их, как ребенок, который пережил невообразимую боль. Казалось, что земля вот-вот разверзнется у нее под ногами и проглотит ее целиком. Казалось, что солнце больше никогда не взойдет и мир поглотит тьма. Сердце Сулеймы разбилось. Она была разбита и никогда уже не станет целой.

Вивернус высвободил одну руку и прижал Сулейму к себе. Она лила слезы на его золотые одежды до тех пор, пока ее глаза не высохли, горло не охрипло, а сердце не стало пустым и онемевшим. Он горел, горел, но это был хороший жар, даже если причинял боль.

– Я люблю ее, – наконец сказал Вивернус.

Сулейма чихнула и отстранилась от него, чувствуя стыд и опустошение.

– Я полюбил ее в ту самую секунду, когда впервые увидел, как только она сошла с того корабля. Она явилась ко мне незнакомкой из чужих земель, преодолев широкие и смертельно опасные морские пучины, и мы не знали друг о друге ничего, кроме того, что нам говорили…