Читать «Нас ждут (Повести)» онлайн - страница 98

— В рубашке ты родился, малец! — проговорил шофёр. Он подрулил БелАЗ к лежащей бадье под номером «1», и пока БелАЗ трясся, выгружаясь, я крикнул: «Спасибо!» — спустился по лесенке и побежал по эстакаде.

5. ПУСК 

Я бежал по эстакаде, поглядывая время от времени наверх, на плотину. Там происходило событие величественное и страшное: кран, обложив себя со всех сторон бетоном, выстроив часть плотины, теперь упираясь специальными упорами, выжимался вверх, на новую высоту.

Будто бы Александрийский столп, обезумев, начал лезть на Исаакиевский собор!

Я добежал до конца эстакады и остановился, вцепившись в поручни; ещё один Исаакиевский собор оказался под моими ногами, вернее, я как бы стоял на вершине Исаакиевского собора, глядя вниз. Внизу, на дне пропасти, работали люди. Я стал спускаться по трапам туда. Здесь было тепло и даже сухо: ветер не проникал в эту пропасть, брызги не долетали. Здесь, наоборот, было душно и тесно: сотни людей в чёрных, засаленных спецовках двигались навстречу друг другу, несли детали, аппаратуру, умудряясь при этом не запутаться; каждый находил нужное ему, сразу начинал о чём-то разговаривать или что-то делать.

Один зал, который я прошёл, был похож на письменный стол. Все стены его состояли из выдвижных ящиков — и люди в халатах выдвигали то один, то другой ящик. В каждом ящике обнаруживалась путаница разноцветных проводов, стеклянных баллонов, жёлтых и красных цилиндриков (конденсаторов и сопротивлений; уж как выглядят конденсаторы и сопротивления, я, слава богу, представлял). Сначала я не мог понять, о чём напоминают мне эти выдвигаемые поочерёдно ящики с пёстрым содержанием, а потом вдруг вспомнил: о детстве! Они напоминали мне мой ящик с ёлочными игрушками, который я перед Новым годом стаскивал со шкафа, снимал бумагу, — и они начинали сверкать и переливаться, отражая моё лицо, вытягивая его.

Здесь тоже словно готовились к какому-то празднику: движения были быстрые, но какие-то торжественные, взволнованные. Я понял, они действительно готовились к празднику — к пуску, к тому, что вся эта аппаратура заработает, станет делать то, что от неё хотят!

В углу этого зала был тёмный провал, я заглянул туда: тёмная винтовая лестница уходила вглубь. Лестница гулко гудела: кто-то шёл по ней снизу. Я посторонился — оттуда еле протиснулся человек в чёрном берете, в замасленной робе. Он удивлённо глянул на меня — и прошёл через зал. Я медленно начал спускаться по винтовой лестнице. Вот слева от неё оказалось прорезанное в толстом железе узкое окошечко — приблизительно, наверное, как в танке. Через это окошечко я вдруг увидел толстый, тускло блестевший масляной краской металлический цилиндр, толщиной с колонну. Я долго глядел на него и вдруг понял: это и есть, наверное, вал, тот самый вал, который будет крутиться от воды, когда её пустят, и передавать вращение на машину, вырабатывающую ток. Пока вал был неподвижен. Я стал спускаться дальше по лесенке. Потом я увидел на столбе, вокруг которого вилась лестница, написанную красной краской цифру «—20». Наверное, понял я, это означает, что сейчас на двадцать метров ниже уровня воды, причём воды, находящейся по эту сторону плотины, не говоря уже о том, насколько я сейчас ниже той воды, что громоздится за плотиной.