Читать «Напряжение 4» онлайн - страница 234

И только Долгорукий яро встал на сторону жениха, отреагировав на противодействие равного. Вернее, ему нужна была причина, из-за которой он мог благородно отступить – не мои интересы, а ее отсутствие заставляло его обострять тон беседы. Тем более, что невеста была более, чем достойна – одаренная, из политически независимой семьи, вдобавок богата – уже богата.

И человек, который не может врать, сказал ему то, во что он искренне верит.

Ребята, отправившиеся сватать от моего лица, заверяли, что все произошло к общему удовольствию. По их словам, Юсупов признал меня внуком, увидел Аймара и Го, понял, что зря признал, и отчего-то размяк. Надарил невероятно роскошных подарков, предложил большое дело и пустился в загул. Мои люди покинули собрание, отработав тот максимум, который мог быть им доступен без риска для жизни. Потому что размякший Юсупов – это настолько странно, что, как написано в отчете, даже Шуйский при первой же возможности решил пересесть поближе к двери и окну. Тем не менее, вечер, а потом и ночь прошли на удивление спокойно…

О чем они договаривались дальше, какие вели разговоры, на какие уступки шли и что стали считать недостойными внимания компромиссами – не было никакой возможности проконтролировать. Большая политика требовала совсем другого уровня ресурсов и следования общим правилам, так что откровенно говоря – нам было не интересно. Куда важнее, чтобы утром воскресенья тот же Еремеев не оказался в клане Юсуповых, а Ника – отправленной в женский монастырь. Но шанс на это был настолько мизерным… Вернее, данное решение настолько не соответствовало характеру Еремеева-старшего, и интересам остальных присутствующих, что ему не суждено было сбыться.

Все хорошо. Главные результаты были достигнуты и зафиксированы. Ключевые точки пройдены. Можно было двигаться дальше. Но я чувствовал, что мне все больше не нравится этот план. И тем самым ветром, который менял траекторию полета, становился я сам.

Первым и единственным заметил, что со мной что-то не так, мой брат. И он же повел меня еще в субботу по шумным рынкам и людным местам с запрятанными за неприметными дверями ломбардами. Официально: он искал камни с «искрой» души, пользуясь возможностями огромного столичного рынка. Но на самом деле делал так, что чужие разговоры выбивали своим шумом и разнообразием мой собственный внутренний голос, и я переставал истязать самого себя, выискивая, как сломать замысел, но при этом оставить его целым.

Невзрачные ларьки сменялись фешенебельными ювелирными салонами, но и там и там на стекло перед молодым юношей охотно выкладывали изделия из золота и серебра, в обрамлении которых ждали оценки драгоценные камни. Двое охранников, приодетых по осеннему времени в кожаные плащи, добавляли веса просьбам юного Федора показать товар из запасников. Я же просто присутствовал рядом, изредка доставая деньги для расчета. Иногда брат что-то покупал и делился радостью от находки, а я автоматически отмечал, что найденный камень мал и малоинтересен. Крупные наверняка отсеивали для себя Жеваховы, Химшиевы или люди Фаберже, вольготно чувствовавшие себя в столице под покровительством императора. Три известнейшие семьи ювелиров-артефакторов из шести имели все возможности вытребовать для себя право первого покупателя и оперативно отслеживать новинки: будь то явленные из-за границы или сданные в ломбард. Тогда-то, чуть отойдя от перегрузки, я порекомендовал Федору полулегальные базары и блошиные рынки, собирающиеся по выходным. Контролировать места, которых зачастую просто нет на карте, а торговцы порою продают свою единственную вещь – никому не под силу.