Читать «Нам нужно общение (сборник)» онлайн - страница 23

* * *

– Представляешь? – Голос тети Тоси в трубке был хрипловатым и мстительным. – Я сегодня вижу, он стоит перед зеркальным шкафом и смотрит на себя во весь рост.

– Голый? – не поняла я.

– Почему голый? В костюме. На работу собрался. Волосы причесал мокрой расческой. А в расческе вата.

– Зачем?

– Чтобы перхоть снять.

– Ну так хорошо, – говорю.

– Расчесал. Стоит, смотрит. Я думаю: чего это он смотрит? А он расстегнул ширинку и переложил яйца с одной ноги на другую.

– Какие яйца? – не поняла я.

– Ну какие у мужиков яйца?

– О Боже! – догадалась я. – Куда вы смотрите?

– А потом взял и положил обратно. Как было, – продолжала тетя Тося.

– А зачем?

– Ну, чтоб красивше было.

– Человек выступает перед аудиторией, перед молодыми студентками. Он не должен упустить ни одной мелочи. Что тут особенного? – заступилась я.

– Скажи, зачем женатому человеку перекладывать яйца с места на место? Кому он хочет нравиться? Поверь моему слову: он бабник. Он бросит мою Нонну. Стряхнет, как сопли с пальцев. Вот увидишь!

Я содрогнулась от такой участи.

– Во-первых, не бросит, – возразила я. – А если и бросит, то из-за вас. Вы устраиваете из их жизни гадючник.

– Я? – искренне изумляется тетя Тося. – Да я кружусь, как цирковая лошадь. Все на мне. Что бы они без меня делали? Засрались бы по уши.

– Вот если бы вы все делали и при этом молчали бы, – помечтала я.

– Ну да… бессловесная тварь…

Я понимала: тетя Тося видит мир через закопченное стекло. Такое у нее видение. И еще – потребность конфликта. Конфликт создает драматургию. А без драматургии жизнь пресна, неподвижна, как стоячее болото.

– Как Антошка? – переводила я стрелку.

Голос тут же менялся. Тетя Тося уже не говорила, а пела, выпевала гимн своему маленькому божеству.

– Я ему говорю: «Антошечка…» А он смотрит на меня и: «Баба-зяба…»

– А что это такое?

– Баба-жаба, – переводит тетя Тося. – Умница. Представляешь, так сказать…

От внука тетя Тося готова слышать все, что угодно. Ее сердце полно любви, счастья и смысла.

Дом со старухой пошел на слом, и мы вернулись к родителям мужа. Я училась во ВГИКе, работала, преподавала два дня в неделю. У меня было пятнадцать учеников, они шли один за другим. Я не успевала поесть.

Я возвращалась домой уставшая, просто никакая. Произносила одно только слово «жрать!» и падала на стул.

Моя свекровь тут же начинала метать на стол тарелки. А мой свекор садился напротив и смотрел, как я ем. Это был театр.

Я поглощала еду, как пылесос, втягивая в себя все, что стояло на столе. Я ела вдохновенно и страстно, наслаждаясь процессом. И через еду открывалась моя суть – простодушная, страстная и первобытная.

Отец моего мужа искренне радовался за меня: была голодная, стала сытая. Отвалилась. Счастье.

А свекровь видела больше других. Она понимала, что я беру на себя больше, чем могу поднять. Я учусь, работаю, зарабатываю. Она знала мне цену, и цена эта была высока. Я чувствовала ее отношение и любила в ответ.

Они стали моей семьей.