Читать «Назначенье границ» онлайн - страница 161

Татьяна Апраксина

Нет, не две, гораздо больше.

Кто-то, не помню имени, пошутил, что «в Аду компания интереснее» — кажется, сущую правду сказал. Что ж, по крайней мере, пустоты не будет. Хотя некоторые из этой компании — вполне сойдут за адские муки… но вот одному неоднократно поминаемому мной ехидному бородатому посланнику здесь делать решительно нечего.

Кажется, я ошибся дверью? Или дверь ошиблась мной? Ошиблась, конечно. А договариваться больше не о чем. Хотя…

Шаг назад — еще и не шаг, только намерение, но его достаточно.

— Куда это ты собрался? Тебя давно здесь ждут.

— И тебе здравствовать, Майориан, император… Здесь — это где?

— В Воинстве Небесном, где же еще?

— М-м… — нет, зарекался же никого больше не призывать… да, кажется, и не получится… заикание вернулось. Долго же искало и, главное, как вовремя нашло…

— Командующий рассердится, если ты не прибудешь вовремя. Между прочим, это приказ.

Интересные здесь шутки шутят, право слово. И удивительно материальные — вот небо, вот ровный прямой свет, и белые стены города там, за спинами, и этот город, конечно же, тоже нуждается в защите… — но… Почему? Опять? Я?

Хотя… это может быть очень любопытно.

Никогда не любил нарушать приказы, нарушать нарушал, но не любил, и других от этой дурной привычки отучал, но, кажется, командующему — интересно, а кто же у нас теперь командующий, не иначе как сам Архистратиг Небесный, далась им эта система званий града Константинова, язык сломаешь — придется рассердиться. Интересно, насколько это серьезно? Уволят со службы? Отправят ровно туда, куда я уже собрался?

— М-мне нужна отсрочка, — хотел добавить «если это возможно», потом передумал. Возможно. Наверняка. Вот и выясним, стоит ли служить еще и в этой армии.

Какое у Фомы выразительное лицо — интересно, промолчит или что-нибудь скажет все-таки?

— И на сколько она тебе нужна?

— Пока м-мои преем-мники не ум-мрут — Минерва и Мария! — естественной смертью. И, — лучше уж сразу сказать, чем потом жалеть, а то вдруг кто-нибудь что-нибудь напутает или решит проявить инициативу? — я хотел бы, чтобы они жили долго. По человеческим меркам долго. Надеюсь, за эти лет пятьдесят ничего серьезного не случится?

…а Майориан так и не отучился корчить такие рожи, что у любой коровы — кстати, а как там с коровами? — молоко в вымени створожится, окажись она рядом. Оглядывается через плечо, прислушивается к кому-то, не видному для меня — свет слишком яркий, не разглядеть ни одеяния, ни фигуры, кивает. И еще раз кивает.

— Пятьдесят лет, ты сказал, — улыбается апостол.

Ни света, ни тьмы, ни травы под ногами — привычная легкая призрачность бытия.

А там, в Аврелии — свечи, и скоро наступит утро, обычное громкое городское утро, и преемник мой будет спать, разумеется, а потом его растолкают друзья и станут думать, что с ним делать и как объяснить миру трехлетнюю отлучку чудотворца и почти святого Марка. Человеческие хлопоты. От которых никуда не денешься, и это — хорошо, и правильно, и тепло, и так и должно быть, потому что…