Читать «Назначенье границ» онлайн - страница 158

Он еще глядит на огни, но на самом деле думает, как лучше, точнее, выгоднее, надежнее сыграть по правилам, о которых он только в сказках и слышал. Не важно, что не бывает — есть же. Не важно, что запрещено — необходимо. Даже если запрещено правильно.

Я был таким же смешным? Наверняка.

Поворачивается — все, что мог, вспомнил, ждать нечего. Готов торговаться. Это хорошо, что готов. Слышит меня. Замирает. Да, сразу понял, что тут может делать гражданин Города. И почему. И кто именно. Никаких чертей, все намного хуже.

Счастлив. Встретился с живой легендой. Не совсем с легендой и не совсем с живой, но что тут считать… все равно причина существования страны и некоторым образом предок. Но торговаться он будет даже со мной. Потому что нужно.

А он нужен мне. Именно он. Тезка евангелиста. Конечно, ему придется расти. Его разбаловали. Он невнимателен к тому, что его не интересует — а сюда относится большая часть человеческих условностей, обычаев и привычек, он просто запоминает их — блоками, сцепленными последовательностями действий, и потом применяет — к месту, а чаще — не к месту… Но когда он живет, как сейчас, он видит все вокруг таким, как есть, а не таким, как хочется или предписано.

Видит и точно определяет назначение и цену каждой вещи. Не вычисляет, как я, а понимает, сразу. И движим этим пониманием. Это почти императив — дать предмету, человеку, делу возможность расти туда, куда ему хочется, с пользой. Поставить на правильное место. Мы ведь не боги, чтобы навязывать свое… у нас другая профессия. А его способности видеть хватит надолго.

То, за чем он пришел — исполнимо; хуже того, оно уже было не то предречено, и, значит, произойдет неизбежно, чужим армиям не грозят ни потоп, ни бронзовая саранча, потому что сказанное должно сбыться… не то увидено, и, в сущности, это одно и то же. Лучше бы Майориан читал «Одиссею».

Свести все вражеские армии в одно-единственное место несложно, теперь я знаю, как это делается. Может быть, им будет немного странно, но на ночном марше и от усталости чего только не привидится, а самые сообразительные и фанатичные могут счесть, что это чудо в их пользу. Увы. А свести нужно, потому что накрыть их в разных местах, без разбора — значит, превратить почти весь север в одно бесконечное пепелище.

Поутру три армии окажутся там, где их ждут. Мальчик удивлен, у мальчика все это не укладывается в голове — и как хорошо, что он просто доверяет, не понимает, но верит почти живой легенде. Это удача: его неверие могло бы все нарушить; но если он что-то принял как данность, то даже обычный куст терновника станет непреодолимым препятствием…

Следующий пункт куда неприятнее. Он — строитель, я не удивлюсь, если он каждого рядового знает не только в лицо и по имени, для него армия — его армия, передовой отряд — не просто инструмент, а инструмент живой, он прорастает в своих корнями, словно дерево. Сейчас он узнает, во сколько обойдется решение.

А потери неизбежны. Как бы кому ни хотелось обрушить все семь казней египетских на противника — да прямо на их столицы, чтоб впредь неповадно было — это, к счастью, попросту невозможно. Враг — тот, кто пришел на твою землю с оружием и пролил кровь хозяев. Захватчиков нужно спровоцировать, придется спровоцировать. Но одной-двух схваток, символических — недостаточно. Нельзя позволить вражеским армиям рассеяться, их нужно удерживать там, где они выйдут, сбить поплотнее, чтобы масштабы бедствия были меньше — это причина первая. А причина вторая в том, что необходимо очертить границу, за которую огонь не распространится. И делать это придется людям, которые здесь — свои. Большинство из них не доживет до самого чуда, а какая-то часть — погибнет от него.