Читать «Назначенье границ» онлайн - страница 146

Татьяна Апраксина

— А ты мне советы с того света подавать будешь? — все говорят, у Майориана есть чувство юмора, ну и где же оно, когда нужно?

— Вряд ли. Поскольку на тот свет я попаду еще нескоро…

Да, действительно очень нескоро. Один отрекшийся дурак проживет еще лет десять, может, двадцать или тридцать, едва ли больше — и отправится… вверх или вниз, там видно будет, судя по всему — вниз. А командующий останется между двух миров. Там, где поле, ночь и вечное сражение… но сражаться уже некому, значит, в темноте и в одиночестве.

«Я его сейчас еще раз ударю, — думает Майориан, — я просто не знаю, что с этим делать, как это принять, как согласиться… а уже поздно, все решено и сказано — и что теперь?»

— Тогда, после границы… ты так злился поначалу, потому что сразу понял, что с тобой будет?

— Да. И еще потому, что сказал Аттиле, что мог бы, наверное, остаться вот так… если бы это служило какой-то цели. Сам себе накаркал, получается, трех дней не прошло, — командующий коротко рассмеялся, — Так огорчился, представляешь, что не сразу вспомнил, что слова-то произносил ты… А, когда вспомнил, понял, что ничего еще не определено и решение, при необходимости, можно выгодно продать — как видишь, так оно и вышло.

Помолчал…

— Я бы не стал тебя вводить в заблуждение, но я представить себе не могу, во что нам может обойтись война с армией одержимых. Даже если помощь от Маркиана придет вовремя… А ведь все наши соседи никуда не исчезнут, даже если мы разобьем Аттилу, а потери мы восполняем… ну, ты сам знаешь. Лучше как сейчас. Надежнее.

Майориан покачал головой… командующий «огорчился», осознав, где — по милости одного словоохотливого дурака — проведет следующую тысячу лет. И обрадовался, когда понял, что из этого тоже можно извлечь практическую пользу. Что тут можно сказать?

— Будешь мне оттуда помогать.

— Буду, конечно, — патриций не добавляет «если смогу», это не вопрос возможности — только времени, ума, терпения. Наверняка есть какой-нибудь способ.

Сделал еще несколько шагов, и исчез в солнечном квадрате дверей, будто растворился.

Майориан провел рукой по лицу. Что-то нужно было делать. Куда-то идти. Воевать. Покупать чуму у совы и ее хозяйки — видимо, за ту же монету. Жить.

— Ничего не бойся, — сказала деревянная статуя за его спиной. В этот раз она так и осталась статуей, только насмешливый прищур, кажется, не был работой резчика, — твой друг не умеет просить. И не умеет брать даром. Но сделки он понимает, вот ему и предложили сделку. Хорошую сделку, поверь мне. Ему понравится.

— Чтоб вы провалились, — от души пожелал Майориан, и для верности уточнил: — все.

«И пока Лев говорил, а вид его и одежды — все внушало почтение, Аттила стоял и смотрел на него в молчании, будто погрузившись в глубокую задумчивость. И вот! Внезапно по правую и по левую руку Льва возникли апостолы Петр и Павел в епископском облачении. Над головой его простерли они вперед мечи и угрожали Аттиле смертью, если не послушается он папского приказа. И оттого умирился Аттила, что прежде в ярости своей был подобен безумцу. По заступничеству Льва, немедля пообещал он заключить мир на долгое время, и отошел за Дунай…»