Читать «Надежда во мраке» онлайн - страница 59

– Магистр, я не понимаю, зачем я вам.

Голос девушки мог вызвать на душе в одно время чувство умиротворения, а в другое дрожь, которая в нём пронеслась, вызывала тревогу за спокойствие женщины.

В ответ мужчина окинул её своим взглядом и в зелёных глазах, от взора которых становилось не по себе прохладно, блеснул внутренний свет, ставший символом чего-то глубинного. Но магистр прошёл мимо неё и направил взгляд во внутренний двор.

Там практически не было людей. Особое внимание могли вызвать только Карамазов и Эмилия, что прогуливались по мраморной площадке. Они это делали без приторности или особой показушности, напоминая сдержанную и тем не менее пару, внутри которой кипел такой огонь, что многие молодые могли позавидовать. Бывший инквизитор и дочь ордена, держась за руки, просто гуляли и непринуждённо разговаривали. Эта сцена источала приятное ощущение тепла и спокойствия, вселяла внутреннее умиротворение, которого лишались многие в этом мире, вместо этого взметая свои мысли к непостижимым идеалам.

– Несколько дней назад, тот мужчина, Карамазов, прятался практически в подвале и был не способен даже выйти за пределы Рима. Но когда он встретил Калью, то за несколько дней готов был вывернуть мир наизнанку, что бы достигнуть целей… и удивить её.

От тембра и «эмоциональности» голоса Данте, рядом стоящей с ним девушке, стало неимоверно холодно, а на душе побежала прохлада, словно она общается с машиной, а не живым человеком.

– Так кем она стала для него? – Внезапно вопросил магистр.

– Что? Я не поняла.

– Кого увидел в Эмилии Карамазов, что так воспарял духом?

Девушка закрыла глаза, закатив их за веками, и стала лихорадочно перебирать руками, после чего ответила:

– Любовь, может быть.

– А ещё? – Всё продолжал «вкапываться» Данте.

– Надеждой?

– Правильно. – Послышалось одобрение, издаваемое в потоках выдыхаемого воздуха.

– Подождите, вы хотите сказать, что я ваша надежда?

Края губ магистра слегка шевельнулись, словно он захотел улыбнуться, но внутренняя его суть жёстко подавила этот позыв эмоций.

– Не только для нас, но и для миллионов людей, которые сейчас находятся не в самом лучшем положении. И только ваше появление способно изменить положение дел, сделав нашу страну на шаг ближе к стабильности.

– Но как?

Данте уловил в голосе девушки непонимание и сам не мог осознать, почему она не может уловить суть дел, вникнуть в их глубинное состояние, понять, какова её роль в мировом деле утверждения вечного постоянства.

Губы магистра разомкнулись и небольшая запылённая комната, наполнилась голосом, в котором были крапины дрожи, которая слегка умаляла холод его речей:

– Калья, вы жена своего мужа, которого любили десятки миллионов человек. Вы та, кто способна рассказать о нём правду, восстановить его доброе имя. Когда народ услышит ваши речи, то наверняка захочет спросить с нового правителя.

Дрожь в словах Данте родилась от глубокого стыда, который сейчас его сжирал, проедая крепкую стену всякого безразличия и душевного льда. Горечь брала его от того, что он чётко, как ясный день, осознавал то, что повинен в смерти второго канцлера. Лёгкая горечь с комом медленно подходили к горлу, на душе начали скрести совесть и печаль, переходящую в длинную монотонную изматывающую песнь. Впервые за долгое время Данте почувствовал некое подобие эмоций, которые способны были довести магистра до такого состояния, что он откроет бутылку вина времён Раннего Неовозрождения и опустошит её всю. Не самый лучший опыт во вновь открывшихся эмоциях, а точнее их подобии. И тут магистр осознал ещё одну вещь, которая подвела его к грани. Он подумал, а что если он всю эту компанию начал ради того, что бы не восстановить справедливость, не установить бесконечную стабильность в Автократорстве, которую лелеял и мечтал, а отчистить имя второго Канцлера и искупить собственные грехи и ошибки перед прекрасной вдовой.