Читать «Нагрудный знак «OST» (сборник)» онлайн - страница 2

Плотина умолчания вокруг темы военнопленных и остарбайтеров была прорвана в брежневско-сусловскую эпоху, но сделала это не историческая наука, а русская проза. А еще точней – один-единственный прозаик, Виталий Николаевич Семин, замечательный русский писатель с остарбайтерской судьбой.

Ох, и дорого же обошлась ему эта судьба!

Пятнадцатилетний ростовский школьник, угнанный в Германию в 1942-м, отбарабанивший три года невольником в городке Фельберт под Дюссельдорфом и репатриированный на родину в 1945-м, поступая в том же году в железнодорожный техникум, а в 1949-м – на литфак Ростовского пединститута, не стал распространяться о том, где привелось «погостить» во время войны. Но, когда на последнем курсе института «двурушничество» открылось, будущего писателя на волоске от диплома и аспирантуры с треском выставили из вуза.

Семиным заинтересовалось КГБ, пробуя завербовать в банальные стукачи, но, записавшись вольнонаемным и уехав на строительство Куйбышевской ГЭС, Семин сорвался с этого крючка. На Волге он все начинает с чистого листа: продолжает учебу, но на сей раз заочно, в Таганрогском педагогическом. Очным же его университетом стала сельская глубинка Ростовской области, куда он устроился учителем. Только в 1957 году он возвращается в Ростов, где еще некоторое время – как бы по инерции – преподавал (в автодорожном техникуме).

Но в 1958 году порывает с учительством и целиком уходит в писательство (как призвание) и журналистику (как способ прокормления): Семин редакторствовал в ростовской «Вечерке» (здесь увидели свет его первые публикации), а с 1963 года – на ростовском телевещании.

Затем последовали первые заметные публикации в Ростове и Москве – повести «Ласточка-звездочка» (1963) и «Семеро в одном доме» (1965, в «Новом мире»). Первая – о довоенной жизни, вторая – о послевоенной.

А что же между ними, где же война?

Именно война и стала основным плацдармом семинской прозы. Не переставая, работал он над автобиографической вещью, которая потом получила название «Нагрудный знак „OST“». Позднее признавался, как трудно – с «ожогами» и «вскриками» – она писалась, как звала и совестила его память, как затягивали события двадцатилетней давности, как держали и не отпускали.

Пятнадцатилетний Сергей, от имени которого в «Нагрудном знаке „OST“» ведется повествование, – это не просто слепок с пятнадцатилетнего остовца Виталия Семина. Усилием воли в нем сошлись опыт и судьбы многих других остовцев и немцев, как и опыт многих других возрастов автора, даже судьба отца. Это придает роману многомерный объем и философский смысл.