Читать «Навстречу подвигу (сборник)» онлайн - страница 14

В кают-компании, кроме Горигляда, командира ожидали, не начиная обеда, лейтенант Губанов — механик катера, сумрачный человек с руками, будто пропитанными соляром, и толстый краснощекий боцман Баштовой. На выцветшем кителе Губанова были два ордена Красного Знамени и медаль «За оборону Севастополя». Губанова Дубонос встречал в Хопи, вместе с Булавиным, и тогда этот неулыбчивый человек, с растопыренными белесыми бровями и морщинками по всему лицу, не оставил о себе почти никакого впечатления.

— У меня был механиком Денисов, — сказал Дубонос, когда все разместились за столом, — очень любил машины.

— Так и нужно, товарищ командир, — заметил Губанов.

— А вы любите?

Губанов приподнял брови, и мимолетная гримаска недоумения пробежала по его лицу. Но потом он снова точно замкнул лицо и бесстрастно сказал:

— Люблю.

— Очень? — спросил Дубонос, досадуя на себя за глупый, как ему казалось, разговор. — А водку пить любите?

— Не люблю. Водку пить не люблю…

— А вы, боцман?

— Могу, товарищ командир. — Боцман оживился. — Мы сейчас устроим. По правде сказать, уже приготовлено, но… не знал, как вы посмотрите, товарищ командир.

— Я смотрю положительно. В госпитале не попадало, скажу прямо, соскучился. Если бы только поковыряли, ничего, кажется, можно тогда спиртное. Но нашли еще шок. Откуда у меня шок? Придумали, наверное, врачи.

Боцман успел моргнуть коку, лично прислуживавшему у стола, и тот вскоре появился с графином и рюмками, которые он ловким движением расставил перед каждым. Команда, вероятно, уже пообедала, так как опять заговорила чеканка. Рюмки задрожали на столе. В открытый иллюминатор вместе со звуками чеканки входили запахи моря, и то виднелась, то исчезала полоса воды. На волнах прыгали щепки, и сизо-фиолетовые масляные пятна играли под солнцем.

Вместе со звуками пневматической чеканки, дробной и отчетливо-резкой, похожей на пулеметную строчку, долетали слова песни, известной Дубоносу только по мотиву. Он слышал когда-то эту песню, уже после оставления Севастополя, от моряков крейсера. Теперь бн внимательно прислушался, в такт мотиву пошевеливая губами.

…Лежали враги где попало Вповалку на крымской земле.

Это было похоже на припев — повторили два раза. Потом снова ворвались басы, крикливо и надрывно, и слов не разобрать. На лице Дубоноса промелькнула досада. Горигляд переглянулся с боцманом, алчно оглядывавшим графинчик. И вот слова снова дошли до слуха, когда вырвался густой и отчетливый голос, очевидно, запевалы:

А палуба. «Красного Крыма» Нам надолго стала землёй…

— Карабака поет, — нагнувшись к Дубоносу, сказал боцман. — Его голос всегда выделишь от остальных.