Читать «Нави Волырк (библиографическая повесть об Иване Крылове)» онлайн - страница 27

С этой же степановской доски портрет оттиснут (и очень плохо) в общем (безгравюрном) тираже басен.

На печатных обложках, сохранившихся в моем экземпляре удешевленного вида, значится цена 12 рублей. По «Росписи» Смирдина видно, что экземпляры с гравюрами второго вида стоили 20 рублей. Экземпляры «подносные», первого вида — в продажу не поступали.

При описании басен издания 1815 года я уже говорил о том, что степень редкости всех трех разновидностей — обратно пропорциональна их качеству. Наиболее редкими оказались удешевленные безгравюрные экземпляры, напечатанные в количестве неизмеримо большем, чем дорогие и «подносные» с иллюстрациями. Эти — просто редки, а дешевые, предназначенные «для народа», — ненаходимы.

* * *

На «подносном» экземпляре иллюстрированного издания басен Крылова 1825 года на листе форзаца имеется дарственная надпись Крылова: «Алексею Николаевичу Оленину от сочинителя». На следующем листе Крыловым собственноручно написано такое стихотворение:

«Прими, мой добрый меценат, Дар благодарности моей и уваженья. Хоть в наш блестящий век, я слышал, говорят, Что благодарность есть лишь чувство униженья; Хоть, может быть, иным я странен покажусь, Но благодарным быть никак я не стыжусь. И в простоте сердечной Готов всегда и всем сказать, что на меня Щедрот монарших луч склоня, Ленивой музы и беспечной Моей ты крылья подвязал. И может без тебя мой слабый дар завял Безвестен, без плода, без цвета И я бы умер весь для света. Но ныне, если смерть свою переживу, Кого, коль не тебя, виной в том назову. При мысли сей мое живее сердце бьется. Прими ж мой скромный дар теперь И верь, Что благодарностью, не лестью он дается.

И. Крылов

Апреля 18 дня 1826 года».

Стихотворение это Иван Андреевич Крылов, вероятно, не без настояния самого «доброго мецената», не оставил безвестным, а довел до всеобщего сведения, напечатав в альманахе Дельвига «Северные цветы» за 1828 год.

Таким образом, роль Оленина как «друга-мецената» была, казалось бы, подтверждена самим Крыловым в печати.

Однако ни сам Оленин, ни официальные биографы Крылова, проливавшие, не жалея, слезы умиления по поводу «сердечной признательности» великого баснописца к своему «благодетелю», не заметили весьма тонкой иронии в этом, на первый взгляд, столь почтительном «мадригале».

Роль Оленина-мецената в стихотворении сводится к тому, что он, «щедрот монарших луч склоня» в сторону баснописца, тем самым, как говорит Крылов:

Ленивой музы и беспечной Моей ты крылья подвязал.

В переводе с обычного эзоповского языка баснописца это можно понимать так, что «меценат» просто-напросто лишил свободы «беспечную музу», опекаемого им сатирика. Слово «подвязал» может иметь двоякое значение.