Читать «На этнической войне» онлайн - страница 58

В те роковые дни, какие речи слышали мы из её уст? Да не многим-то уступали наши интеллигенты своим коллегам из «братских» республик! И нельзя сказать, чтобы все эти люди были отъявленными русофобами, убеждёнными противниками России и русских, нерусскими по крови, ненавистниками русской культуры, записными подлецами, буйно помешанными.

Как объяснить в таком случае тогдашнее массовое сумасшествие? Можно называть много факторов, но они не объяснят его вполне. Как нельзя объяснить до сих пор февральское безумие 17-го года, когда даже самые, казалось бы, здравомыслящие люди присоединились к хору помешанных, словно приняв в свои души разрушительные трихины.

И прежде в истории знали мы схожие случаи, и кто возьмётся объяснить логически это беснование?

События перестроечных времён дали нам ещё одну такую страницу. Интеллигенция наша (за исключением немногих, сохранивших в том буйстве ясность мысли) и интеллигенции национальные оказались по сущности своей едины.

Это была единая советская интеллигенция, воспитанная коммунистическим строем в забвении русскости при уважении национальных самосознаний народов иных.

Виновны активисты всевозможных Национальных Фронтов, но разве не более виновны те, русские по крови, жившие в России, а им не уступавшие? Их вина больше, ибо они в отличие от первых отступались от собственного народа.

Сегодня многие из них далеки в своих суждениях о того, что говорили тогда. Но никто, как из интеллигенции нашей, так и из певцов Национальных Фронтов, ни разу не повинился, не признал ошибочности своей позиции в прошлом…

Мы вправе негодовать на центробежные силы в республиках, чьё благополучие было обеспечено Россией. Но, говоря о центробежности, мы не должны забывать другого процесса — центробеженства.

Не только окраины бежали от центра, но бежал и центр. Не столько от окраин, сколько от ответственности. Русский философ Лев Тихомиров ещё в начале века указывал, что власть, уклоняющаяся от ответственности, пытающаяся перекладывать её на общество, совершает преступление и не может в таком случае оставаться и считаться властью.

Когда силён центр, окраины спокойны. Центробежные силы возникают не вдруг, а, главным образом, когда центр ослабевает. Режимы Гамсахурдиа, Снегура и др. являются плодом бесхребетности, трусости и измены власти центральной, бросившей на расправу озверелым погромщикам десятки миллионов русских людей.

Вина власти центральной всегда выше региональных режимов, каковы бы ни были их преступления, потому что кому многое дано, с того больше и спрашивается. Потому что отправная точка для свистопляски суверенитетов — крушение центра.

Антирусская истерия в союзных республиках обнажила истинное отношение «братских» народов (во всяком случае, немалой их доли) к русским. Но оказались ли сами русские в тот момент на высоте положения?

О нашей раздробленности, слабости и отсутствии взаимовыручки мы уже говорили выше. Вне всякого сомнения, наш национальный обморок более всего развязал руки нашим врагам, как внутренним, так и внешним.