Читать «На узкой тропе (Повесть)» онлайн - страница 40

— Немножко понял, — сопя, ответил Роман.

— Вот и хорошо, — похлопал его по плечу Саитбаев и, улыбнувшись, спросил: — Как, домой один доберешься или тебя подвезти? Конечно, не на твоем иноходце — у меня мотоцикл там стоит. А может, в больницу?

— Нет. У меня больше ничего не болит. Дойду. Мне не так далеко, — ответил он и, превозмогая боль в ноге, пошел к двери.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Мадарип-ишан, глядя на свою поредевшую свиту, с трудом скрывал страх и раздражение. Облюбованное место в тугаях пришлось оставить после прихода незваных гостей. Теперь они расположились у родника, с трудом пробивавшегося сквозь камни. Местность эта называлась Рохиб-чашма. Здесь не было деревьев, какие росли в тугаях, не было блаженной прохлады, какая была на старом месте. Здесь были оранжевые холмы, серые, нагоняющие тоску пески да редкий колючий кустарник. У самого ручья зеленым пятном прилип куст тальника, опутанного ежевикой. Поодаль — боярышник, обвязанный красными тряпками — это молитву творили женщины.

Родниковая вода чистая и такая студеная, что, когда пьешь ее, зубы немеют от холода. Когда-то Мадарип-ишан лечил этой водой басмаческие раны и старался внушить своим пациентам, что вода эта из божественного колодца Зем-зем, которым пользовался сам пророк Мухаммед, когда его одолевал недуг. Святая вода исцелит правоверного от любых ран и болезней — твердил он. А когда басмачи сгорали в гангренной горячке, он молитвенно разводил руками и, закатив глаза, говорил: «Так аллаху угодно, правоверные! Не надо роптать, печалиться. Грех!»

…Мадарип-ишан сидел на кошме и задумчиво глядел, как из-под гладкого, точно череп буйвола, камня кудрявой живой струей бил ключ, как кружились в вечном хороводе песчинки. О чем он думал?..

«Годы… ох, эти годы! Они отбирают у человека радость и силу, а взамен дают горе и немощь», — думал Гузархан-хальфа, ближе подсаживаясь к ишану.

— Эх-хе, бедный Рауф-хальфа, сохрани и помилуй его аллах, — .сказал он, вздыхая.

— Не печалься, придет, — молвил Мадарип-ишан, очнувшись от забытья.

— Не придет, ишан-ака, никогда не придет к нам Рауф-хальфа, — продолжал Гузархан. — Своими глазами видел, как горячо он молился и призывал на помощь аллаха. Не помогло.

Ишан поднял на хальфу тяжелый, холодный взгляд.

— Да, да, он пошел с ними и понес с собой петуха. Он не оставил его…

Гузархан зачерпнул тюбетейкой воды из ключа и долго пил короткими, обжигающими глотками. Напившись, напялил на голову мокрую тюбетейку и крякнул.

— Все видел, — продолжал он, устремив суровый взгляд на Муслима-дивону, самозабвенно дравшего ногтями голову. — Там был Тургунбай с мальчишками. Они бы никогда не догадались прийти на болото, если бы даже внушил им такую мысль сам дьявол. С ними был Алихан-хальфа и… С-саидка, — последнее слово он прокричал, будто ему перехватило горло. — Они привели в наш дом тех, кого нам совсем не нужно.

Муслим-дивона откинул назад спутанные, как лошадиная грива, космы и яростно затряс головой. Разве мог его Саидка привести к ним чужих? Нет!.. Нет!..