Читать «На узкой тропе (Повесть)» онлайн - страница 11

— Мне показалось, что вы добрый человек, — наконец ответил он.

— А если вы ошибаетесь?

— Тогда ошибаюсь не я, ошибается аллах, который услышал мою молитву, таксыр.

— О-о! — воскликнул учитель. — Аллах и молитвы не помогут. Я — неверующий. Совсем неверующий.

Насырову казалось, что он разговаривает с человеком, которого однажды уже где-то встречал. Как знакомы эта мягкая, едва уловимая картавость в голосе, неторопливая жестикуляция, манера поджимать губы.

Выйдя из больницы, они отправились на автобусную остановку.

— Как я должен называть вас?

— Ваши ребята назвали Душанбой — зовите и вы так.

— Душанба? Но…

— Не все ли равно? — перебил Душанба. — Какая разница — как меня звать?

— Допустим, что так, — сказал Насыров. — Но мне не безразлично знать, почему вы написали записку именно мне, а не кому-нибудь другому.

— Вы — учитель, умный человек и скорее поймете, что сумасшедший дом — не дом отдыха…

— Но вы могли не быть там, уважаемый Душанба, — строго заметил учитель. — Вы повели себя так, что даже дети не сомневались в том, что вы душевнобольной человек. Теперь, быть может, вы объясните все?

— Нет! Нет, я не могу этого сделать, таксыр, — всполошился Душанба. — Это тайна, и я не могу о ней говорить. Не могу!

— Как знаете, — тихо и недовольно проговорил учитель. Говорить больше было не о чем. Они молча сели в автобус. Пассажиры разглядывали Душанбу с удивлением и жалостью. А он опять походил на безумного. Глаза горели, лицо дергалось, мелкой дрожью тряслись плечи. «Ловко у него получается, — думал Джура Насырович. — Прикидывается. Но кто скрывается за этой косматой личиной?..»

— Куда вы меня поведете? — спросил Душанба, когда они вышли из автобуса.

— К доктору, — твердо сказал учитель. — К самому Мирзакул-табибу, с которым вы уже знакомы.

— Ради аллаха всемилостивейшего! — взмолился Душанба. — Отпустите меня, и я всю жизнь буду молиться за вас.

— За меня молиться не надо. Куда вы пойдете? Снова в тугаи?

— Я?.. Я…

— Вот видите. И не просите, — покачал головой учитель. — Отпустить больного человека, у которого нет родных, знакомых, где бы он мог остановиться, отдохнуть, подлечиться, — это бесчеловечно! Верно я говорю?

Душанба наклонил голову.

— Я боюсь вашего табиба, — сказал он, чтобы не объясняться больше с учителем. — Боюсь лекарств, боюсь белых халатов…

— Напрасно. Вам надо обязательно подлечиться, поправить здоровье, и наш доктор, уверяю вас, сделает это быстрее, чем кто-либо другой. А вы должны ему помочь в этом. Ведь очень многое зависит от вас, от вашего поведения…

УЧИТЕЛЬ ДЕЙСТВУЕТ

Джура Насырович задумчиво шагал вдоль низкого дувала, отдававшего теплом и пылью, и будто слышал чей-то чужой голос: «Зайди в милицию, учитель. Зайди и расскажи. Ну, чего тебе стоит свернуть за угол — все равно сейчас или потом, но придется… Ты не знаешь, кто он… Зайди. А вдруг завтра…»

— Что «завтра»?! — вслух произнес Насыров и остановился на перекрестке, откуда шла прямая дорога в милицию…

…Возле школы играли дети. Джура Насырович присел на крыльце и задумался.