Читать «На троне Великого деда. Жизнь и смерть Петра III» онлайн - страница 8

Старик с мольбою простер руки к дочери и смотрел на нее скорбным, умоляющим взглядом.

Мальчик услышал последние слова старика, быстро успокоился и снова поспешил к нему играть.

Дора отвернулась в сторону и залилась слезами.

Молодой барон Бломштедт подошел к старцу, положил руку на его седую голову и громко, торжественно сказал:

– Слушай, Дора! Клянусь тебе Богом, что не вернусь, пока не будет искуплена вина и снят позор с этих почтенных седин.

– О, прости, прости! – пробормотал старик, весь дрожа и отстраняясь от руки молодого человека. – Я буду спокоен и послушен, только не бейте меня, не бейте меня!

– Ты слышишь? – рыдая, воскликнула Дора. – Спаси его, спаси – и я буду принадлежать тебе, наперекор всему свету. Ты будешь моим богом.

Фриц порывисто сжал ее в объятиях и, не говоря ни слова, вскочил на лошадь и понесся через дюны к отцовскому дому.

Он застал старого барона на веранде, ведущей от дома к обширному парку, примыкавшему к просторным английским лужайкам, которые окружали барский дом.

Солнце село, холодный ветер с моря гнал волны, ложившиеся по берегу прихотливыми белыми кружевами.

Барон Бломштедт был высокий, сильный мужчина, с резкими, строгими чертами и ясным, холодным, в душу проникающим взором; тщательно причесанный и напудренный, сдержанный в своих манерах и движениях, он вопросительно посмотрел на сына, когда тот, сдав лошадь на конюшню, стремглав взбежал на веранду, возбужденный и раскрасневшийся от быстрой скачки.

– Ты был у пастора? – спросил он сына.

Молодой человек ответил утвердительно, открыто и прямо глядя в лицо отца, однако с трудом преодолевая некоторый страх, который чувствовал к отцу с самого детства.

– Это естественно и похвально, – сказал барон, – что ты навещаешь пастора, он твой бывший учитель и хороший, скромный, добродетельный человек, один из тех, каких не много. Но ты уже не дитя. В доме пастора Вюрца живет Элендсгейм, человек, который осмелился посягнуть на исконные права голштинского дворянства, который вследствие своего бессовестного управления был привлечен к суду и только потому освобожден из тюрьмы, что потерял разум. В детстве ты играл с дочерью этого изменника, и я, конечно, не хочу ставить бедной девушке в вину деяния ее отца, но ты уже не мальчик, и не годится, чтобы мой сын, барон Бломштедт, находился в дружественных отношениях с дочерью человека, который был злейшим врагом дворянства и которого герцог по праву лишил его звания. Это могло бы быть ложно истолковано. Наконец, – прибавил он с ударением, – могут возникнуть более близкие отношения между вами… Поэтому я желаю, чтобы ты прекратил свои посещения, не обижая этим пастора Вюрца, которого я глубоко уважаю и которому ты отчасти обязан своим образованием.