Читать «На склоне пологой тьмы (сборник)» онлайн - страница 20

«Искристый день туманом без остатка…»

Искристый день туманом без остатка Был выпит, словно белое вино. Он прозвучал взволнованно и кратко, И стало вдруг темно и всё равно. От жёлтых роз неяркое свеченье Пробилось, как вселенская душа, И все мои исчезли огорченья, И жизнь застыла, будто не дыша… Не страшно мне скользнуть неяркой тенью, Сойдя с крыльца в росистый окоём… Пошли мне, Бог, раздумий и терпенья, И быть не лишней в царствие Твоём. Прошу Тебя не о богатстве бренном И не о славе в ойкумене дней, Но лишь о духе вечном и нетленном В великой мудрой вотчине Твоей! А там, где кружит Млечная дорога Веретеном торёного пути, Дай хоть чуть-чуть мне постоять немного, И всем сказать прощальное «прости»…

«Всего на свете зная понемногу…»

Всего на свете зная понемногу, Одно могу сказать я, не чинясь: Добро творящий, сам подобен Богу, Беду творящий, — под ногтями грязь. Гораздо симпатичней атеисты, Чем те, кто, верой прикрываясь, лжёт. Мы с вами все с рождения статисты, А счастлив только полный идиот. Здесь, на войне, нельзя быть тепло-хладным. Библейских истин воплотился срок. В своём безумном алчном рвенье стадном Все тупо ищут шкурный личный прок. Души вселенской заблудилось эго, От биомассы толку нет как нет. И жду я, словно летошнего снега, Людей не потребителей, — планет! Но солнце меркнет, и теченья стынут, И мир ветшает в шуме напускном. И царства минут, и надежды минут, Растаяв праздно в дыме золотом.

7. Ни о чём и обо всём

Одному художнику, приехавшему с городу Парижу

Непутёвая я, непутёвая, Непутёвая мать и жена. Я с тобою, как нищий с обновою, — Рвань заплаты, сияет одна. Позовут ли на праздник неистовый, Я заплату-новьё — на перёд. Жизнь из глаз моих сыплется искрами, Жизнь из горла ромашкой цветёт. Ну и что, постарела — не кончилась, Посмотри, как танцуют ступни. Завывают руладами волчьими Тоны сердца, лишь ближе прильни. А умела б летать, не присела бы, Всё б махала крылами окрест. Хоть невеста я всё ж перезрелая, Бог не выдаст, а боров не съест. Вот стою перед зеркалом новая, Незнакомая, словно страна, Где живу я, как нищий с обновою, Ждущий праздника. Правда — одна: На плече моём — кот огнедышащий, На другом — четверть кошки вприсяд, Рядом — пёс, вечно бдящий и слышащий Каждый шорох, зовущий назад…

«День дописал свою абракадабру…»

День дописал свою абракадабру, И тут же наступила ночи смерть, Сочащая таинственную амбру, С земли на неба праведную твердь. Театр абсурда заменили топи Порочных снов, волнующе-пустых. Их вымученный и греховный профит Похож на кем-то выплюнутый жмых. Из сна опять выныривая в данность, Пытаясь их по смыслу разделить, Мирские снова чувствую жеманность И неопрятность. «Быть или не быть» — Увы, никто мне выбрать не позволит, Лишь за спиной услышу едкий смех… Из чувств моих свой Вавилон построит И вновь растает прошлогодний снег.