Читать «На рубеже столетий» онлайн - страница 169
Петр Петрович Сухонин
И государыня указала Наденьке место против себя.
Наденька, красная как маков цвет, выполнила со всей точностью установленный этикетом книксен и села против государыни.
Государыня сама подвинула к ней блюдо с пирожками и кнелью.
— Кушай бульон, — сказала она. — А вот пирожки и кнель. Я очень люблю из манной крупы! Может, хочешь водки? — шутливо спросила государыня, наливая себе полрюмки.
— Благодарю, ваше величество, я не пью! — отвечала Наденька, не зная куда спрятать свои глаза, в которые государыня смотрела так пристально.
— И прекрасно, молода еще! Нет, я, по моим летам, люблю перед обедом и завтраком выпить полрюмки полыни. Она укрепляет и содействует пищеварению! Ну, что же, вы дружны с сестрою? Ты у ней теперь?
— Точно так, ваше величество, с того времени, как папа потребовали на службу, я у сестры!
— И сестра балует, много вывозит?
— Да, ваше величество, много! Мы объехали с визитом почти всех!
— И зовут?
— Благодаря милости вашего величества, не обходят! Редкий день, чтобы не приходилось где-нибудь танцевать.
— А на балу у графа Якова Александровича была?
— Была, ваше величество, это был мой первый бал в Петербурге.
— И много танцевала?
— Танцевала, ваше величество. И представьте себе, тут со мною случилось необыкновенное приключение. Танцевала я с одним кавалером, своим хорошо знакомым кавалером, и разговаривала. Только вдруг смотрю: мой кавалер совсем не мой, похожий на него, правда, и одет как он же, но совсем другой человек, гораздо его старше и не тот, вовсе не тот! А перед тем я с ним говорила: он был он!
— Ну, что же?
— Я от изумления потерялась, не понимая, как я могла ошибиться, а он прямо: так как, дескать, зять ваш, князь Гагарин и Чесменский арестованы по высочайшему повелению, то я решился воспользоваться кадрилью, которую вы, вероятно, полагали танцевать не со мной.
— А ты думала, что танцуешь с Чесменским?
— Я и танцевала и говорила с ним, государыня! Уже кого другого, а его-то я бы не могла смешать. Тут вдруг… Нет, этого не может быть, он непременно был он!
— Отчего же это, кого другого смешать было можно, а Чесменского нельзя.
Наденька вспыхнула, будто ее обварили кипятком. Ручки ее задрожали. Но помня наставление об откровенности, она проговорила едва слышно:
— Он часто бывал у сестры, хороший знакомый… Я так часто с ним болтала, шалила… Он такой смешной, никогда не обижается… Я много шалила с ним…
Наконец машинально произнесенные слова замерли на ее губках.
— Шалила просто или любила шалить? — спросила государыня с улыбкою. — Говори, милая, откровенно, как бы ты говорила своей матери. Я люблю откровенность!
Государыня хотела добраться даже до мелочных подробностей.
— Любила шалить! — отвечала Наденька с полною откровенностью, зардевшись вновь, как весенняя утренняя заря.
— Ну, расскажи, как же вы шалили? — спросила государыня, обдавая Наденьку своею благосклонною улыбкою и угощая черепаховым соусом, который поставил на стол Зотов. Когда тот поднял с блюда золотую крышку, то обдал завтракавших тем возбудительным, здоровым ароматом, который всегда вызывает аппетит.