Читать «На пути к Полтаве» онлайн - страница 240

Потери русских составили 1345 человек убитыми и более 3 тысяч ранеными. По-видимому, подавляющее число убитых и раненых — результат тех самых 20–30 минут, когда дело дошло до резни холодным оружием. Шведские офицеры даже утверждали, что их батальоны не могли поразить русских выстрелами: от времени и условий хранения порох потерял свою силу. Энергии выстрела будто бы хватало на то, чтобы выбросить пули на несколько десятков шагов. Русские источники ничего не говорят об этом. Огнестрельных ран, во всяком случае, хватало. Несомненно и то, что от пуль, ядер и картечи самих шведов полегло на порядок выше. Солдатам и артиллеристам Петра не приходилось жаловаться ни на силу пороха, ни на его недостачу. За время сражения одна только русская артиллерия сделала почти полторы тысячи выстрелов, из которых треть — картечью.

Для погибших, которых собирали по всему полю, вырыли две братские могилы — отдельно для солдат и офицеров. Социальные различия неукоснительно соблюдались даже после смерти. После панихиды царь трижды поклонился останкам воинов и бросил пригоршню земли. Над могилой насыпали высокий холм. Его называют шведской могилой, хотя на самом деле там лежат русские. Петр собственноручно водрузил на вершине большой деревянный крест с надписью: «Воины благочестивые, за благочестие кровию венчавшиеся. Лета от воплощения Бога Слова 1709 июня 27 дня».

Шведов по совершении погребального обряда протестантскими священниками зарывали под присмотром конвоя пленные. Обыкновенно недалеко от тех мест, где они пали. То была обычная для того времени практика. За поражение приходилось расплачиваться безымянными, скоро стиравшимися с лица земли могилами.

Полтава, как никакое другое сражение, высветила сильные и слабые стороны русской армии. По определению видного русского теоретика и историка военного искусства А. Свечина, вся проведенная кампания свидетельствовала о «стратегической умелости русских»: Петр видел всю картину действий в целом, подчиняя каждый безошибочный ход общему замыслу кампании. С другой стороны, «блестящие стратегические достижения» не мешали действовать «тактически крайне неуверенно». В самом деле, русская армия еще не научилась прочно удерживать в своих руках инициативу, восполняя этот недостаток опорой на укрепления и численное превосходство. Чтобы преодолеть эту «ученическую неполноценность», мало было энергии и воли Петра. Такое приобретается со временем и с победами. «Блестящая победа увенчала действия русских под Полтавой, но этой победе мы обязаны стратегии больше, чем тактике, — писал А. Свечин. — Тактически петровская армия под Полтавой еще не научилась маневрировать в поле; вагенбург поместного московского ополчения еще выглядывает на этом поле сражения сквозь оболочку нового линейного порядка… Но параллельно с этим… стойкость и надежность русской пехоты становятся уже первоклассными, а наша конница сохраняет свое старое умение работать в стратегическом масштабе».