Читать «На далеком меридиане (Воспоминания участника национально-революционной войны в Испании)» онлайн - страница 132

Я выделил Проскурова и Острякова совсем не потому, что другие летчики этого отряда менее достойны. Много хороших слов можно сказать о штурмане Прокофьеве, с которым я меньше встречался после Испании, и о других.

Во время моего пребывания в Испании главным советником по авиации был Я. В. Смушкевич. У нас с ним установились добрые приятельские отношения, которые продолжались и в Советском Союзе до момента трагической гибели этого храброго человека.

Со Смушкевичем мне приходилось встречаться и в Картахене, когда прибывали авиационные грузы, и тогда, [209] когда требовалось взаимодействие республиканского флота с авиацией. Иногда обстановка в море требовала вмешательства более крупных сил авиации, чем те, которыми располагал флот. Прежде всего это относилось к истребителям, которым приходилось часто усиливать оборону Картахены и соседних аэродромов, куда поступали самолеты. Тогда-то мы и обращались к командующему республиканскими ВВС Игнасио Сиснеросу и генералу Дугласу. Мы обращались к ним и в тех случаях, когда осложнялась обстановка у побережья Леванта и флот мятежников угрожал коммуникациям и приморским городам; единственным реальным средством ударить по мятежным кораблям, стоявшим в Пальме (остров Мальорка), была авиация. Бывало, что обстановка на море требовала немедленной помощи со стороны авиации, и тогда мне приходилось срочно связываться с генералом Дугласом и вырабатывать общий план действий. Так, например, неожиданно создалось прямо-таки критическое положение в районе Альмерии, когда там, в апреле 1937 г., сел на мель линкор «Хайме I», а поблизости бродили крейсеры мятежников «Канариас» и «Балеарес».

В Испанию Смушкевич приехал в октябре — ноябре 1936 г. Он остановился в Валенсии, чтобы через несколько дней отправиться в Мадрид. После автомобильной аварии я задержался на несколько дней в Валенсии, где меня и нашел Яков Владимирович. Первые партии самолетов уже были разгружены и собирались на аэродромах; это были в основном истребители «И-15», которые, сделав несколько пробных вылетов, уходили под Мадрид. Там в ноябре шли тяжелые бои. Теперь ожидалась партия бомбардировщиков, которыми очень интересовался генерал Дуглас.

«Нам спешно нужны самолеты, а он умудрился выйти из строя», — сказал Смушкевич, едва открыв дверь моего номера в отеле «Метрополь». До этого я всего один раз разговаривал с ним по телефону. Это оказался коренастый, среднего роста человек, с черными вьющимися волосами в берете и в кожаной куртке. Пошутив, он спросил, как моя нога и долго ли я вынужден буду пробыть в горизонтальном положении. «Да нет, еще два-три дня и хоть на костылях, но уеду в Картахену», — ответил я. Обстановка действительно была неподходящая для постельного режима. На подходе было несколько транспортов, [210] а тут еще позвонили и сообщили, что будто бы мятежники высадили десант где-то в районе Торревьеха, т. е. совсем недалеко от Картахены. Были очень беспокойные дни, связанные с наступлением Франко на Мадрид, с переездом правительства в Валенсию и с активизацией мятежного флота. Смушкевич сел около кровати, и мы перешли к разговору о прибывающих самолетах. Смушкевич просил как можно скорее разгрузить и доставить их на аэродромы, он думал об использовании этих самолетов, как будто они уже были в Картахене. На самом деле транспорт «Санто-Аугустин» находился еще в восточной части Средиземного моря и самый ответственный участок пути от Бизерты до Картахены ему еще только предстояло пройти, а флот должен был встретить его в море. Я понял, что генерал Дуглас будет старшим советником по авиации и от него фактически зависит выделение нужного количества самолетов в помощь флоту. На мой шутливый вопрос, сколько самолетов — истребителей и бомбардировщиков — будет дано флоту за успешную проводку «игрека», Смушкевич ответил тоже шуткой. Все, что ожидалось, у него уже было на счету [211] и далеко не покрывало потребностей. Однако мне удалось его убедить в том, что от надежности обеспечения зависит получение самолетов, не только прибывающих на этом транспорте, но и в будущем. Испанские лайнеры «Санто Томе», «Магальянес», «Map Кантабрико» и другие уже грузились в портах Черного моря. Как раз в эти дни Картахену сильно бомбили. Беспокоили и аэродромы. где собирались самолеты. На море движение транспортов стало более опасным из-за появления в Средиземном море крейсера «Канариас». Охрана приходящих транспортов требовала выхода флота республиканцев далеко к берегам Африки. Договорились, что из первой же партии самолетов Смушкевич выделит несколько истребителей для прикрытия Картахены и аэродромов, а с бомбардировщиками я согласился потерпеть: уж очень они были нужны на Центральном фронте. На этом и расстались. Я вскоре выехал в Картахену, а Смушкевич — на сухопутный фронт. Несколько месяцев мы не виделись с ним. После разгрома итальянского корпуса под Гвадалахарой, где Смушкевич принимал личное и самое активное участие, он перенес свой штаб в Мурсию. Это было совсем близко от Картахены. Отсюда ему было удобнее руководить операциями на всех направлениях и следить за организацией новых авиачастей около Картахены.