Читать «На все четыре стороны» онлайн - страница 91

– Каждому, да не каждому. И не с самого начала войны – только в сорок четвертом, за год с небольшим до окончательного разгрома. Значок же этот где-то в январе учредили, не так ли? А в мае Крым уже был освобожден, ровно за год до Победы. Так?

– Продолжай.

– Смотрите, даже для бронзовой версии нужно было не меньше двадцати дней непрерывно вести бои с партизанами. По статуту награды. А какие тут бои в Крыму? Особенно перед освобождением, когда значительная часть партизан уже была перебита. И огромное количество сидело за колючей проволокой в «Красном». Не без участия так называемого местного коренного населения, между прочим. Не было тут никаких боев с партизанами в последние месяцы оккупации.

– Ты хочешь сказать, что этот конкретный значок попал на полуостров уже после войны?

– Хочу. Но это только один из вариантов. Есть еще одна версия, и если она верна…

– Ты чего тянешь-то? Все, начальственный втык закончен, говори по существу!

То-то же.

Я деловито уселся за совещательный стол и стал вертеть в руках нашу находку.

– Награда могла прийти сюда задним числом. Так сказать, нашла героя. За прежние его кровавые заслуги.

– За реальные бои с партизанами?

– Ага. Или за карательные акции в оккупированных населенных пунктах. С особым старанием.

– Ну да. Допустим, а что это нам дает?

– Рассуждаем дальше. Что называется, реконструируем ситуацию: кто-то героический после трудов своих тяжких по истреблению ни в чем не повинных людей или же после напряженных лесных боев, скажем в Белоруссии или на Украине, был направлен в Крым. Я думаю, на реабилитацию. После ранения, как вариант. Ведь была же в вермахте такая тема? Была! Крым – он и в оккупации Крым: курорт, здравница и все такое. Так вот, допустим, этот кадр тут излечился и по какой-то причине так и остался здесь служить.

– К примеру, из-за изменений в категориях годности, – подхватил мою мысль начальник, – у него могли быть ограничения по здоровью после ранения. Увечья какие-нибудь незначительные.

– Ну да, – согласился я. – А как только учредили знак «За отличие…», этого заслуженного урода в числе первых номинантов показательно награждают перед строем ему подобных человекообразных. С оркестром и фанфарами. В целях, что называется, укрепления боевого духа. Фрицы всегда это любили. И практиковали почем зря, где надо и не надо.

– Любили, – повторил Шеф задумчиво. – Во всяком случае, твои фантазии объясняют ту трогательную сентиментальность, с которой Нарбеков хранил свою награду за швейной машинкой, рискуя быть засвеченным кем-либо из соседей.

– Ага. И, между прочим, вопрос: в каких подразделениях мог служить этот почетный каратель в Крыму? Правильно, в концлагере, где и содержался в свое время Кондратьев. И где они на беду убитого и познакомились. Сходится?

– Да уж, сходится. Только все это лишь предположения, – вздохнул Пятый и вновь потрогал кончик карандаша, – игра ума. Что же это все-таки дает нам практически?

– Вы меня удивляете, Сергей Владимирович! – Что-то я наглею, если честно, разнос, конечно, закончен, но ведь память-то еще свежа. – Я имею в виду, вы просто не до конца все просчитали в этом направлении. А я вот кое-что прикинул, время было. Не стоит сбрасывать со счетов немецкую педантичность…