Читать «На Брест» онлайн - страница 21

В ту ночь я понял, как кардинально изменилась моя жизнь, цвета стали ярче, предметы — объемнее, и даже вкус привычной еды немножко изменился. Мы продолжали танцевать, а по моим щекам катились большие горькие слезы, по одной щеке — слезы счастья, а по другой — обреченности, беспомощности и собственного бессилия. Я моргал, как старая пластмассовая кукла, пытаясь задавить эти чувства в себе, но слезы подступали все больше и больше, так что сдерживаться не было сил. Я всхлипывал, шмыгал и проглатывал горькие слезы сожаления, в тот момент я был рад, что она не видит моего лица.

Это был самый лучший праздник в моей жизни, — добавил доктор и стер пот со лба. — Загадал ли я желание в эту ночь? Наверное, нет, думал, но не загадал, потому что не хотел себя обманывать и, главное, обманывать своими надеждами Оле.

После праздников мы вернулись в больницу, чемодан Оле стал еще больше, я тащил его на плече, а Оле шла рядом с сумкой игрушек и книг, держась пальцем за мой карман. Наконец-то мы купили шапку, которая была Оле впору, ярко-красную, с большим желтым помпоном. Это я специально выбрал, чтобы было хорошо видно в толпе, ну, так, на всякий случай. В больнице нас встретили радостно, это было совершенно неожиданно для меня — обычно никто не замечал моего присутствия или отсутствия, за исключением моментов, когда я был срочно кому-то нужен. А тут столько внимания, тогда я понял, что восприятие человека в большинстве своем зависит от того, как он сам себя воспринимает. Получается, что все в этой жизни зависит только от нас самих, а не от окружающих нас людей.

На кровати Оле ждали новогодние подарки и конфеты, целый день в ее палате стоял шорох подарочных оберток и запах шоколада. Я ценил каждый прожитый день как последний, радовался каждому утру — как солнечному, так и пасмурному. Каждый день мы ходили гулять, читали сказки и рисовали воском, я старался скрасить серые больничные будни Оле. Так прошла наша первая зима.

8

— Сегодня первое марта! — сказал я Оле, войдя утром в палату и отдернув занавеску.

Лучи утреннего солнца наполнили комнату весенним теплом, палата Оле была похожа на отдел в детском магазине: игрушки заполнили все свободное место, выстроившись рядами вдоль стен и подоконника.

Оле не отреагировала на мое приветствие, я посмотрел на часы — было 8:03. «Наверное, поздно легла», — подумал я и пошел на обход.

Когда, закончив дела, я вернулся в палату, Оле продолжала спать, накрывшись одеялом с головой, на тумбочке рядом с кроватью стоял нетронутый завтрак, чай давно остыл, а каша покрылась тонкой застывшей корочкой.