Читать «Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире» онлайн - страница 301

В понедельник, 28 мая, Мэрилин позвонила и сказала, что она снова больна. Очевидно, у нее были очень трудные выходные. Неизвестно, что именно произошло, но все надежды на то, что она сможет продолжать хорошо работать, как было в последнее время, когда она попадала на студию, погибли. Когда она пришла во вторник, то работала из рук вон плохо, она никак не могла ни на чем сконцентрироваться. Первого июня наступил ее тридцать шестой день рождения. На площадке по этому случаю приготовили торт, и она была признательна за это, поскольку днем она выступала на благотворительном мероприятии на стадионе «Доджер». Когда она в тот вечер вернулась домой, то еле держалась на ногах. Ночью Мэрилин заявилась домой к Гринсону в столь плачевном состоянии, что его дети не знали, что с ней делать. Сам доктор Гринсон и его жена Хильда отдыхали в Риме.

«Эта женщина была в отчаянии, — вспоминал сын Гринсона Дэнни. — Она не могла спать и говорила, как ужасно чувствует себя, какой бесполезной себя ощущает. Она называла себя заморышем, считала себя отвратительной, что люди добры к ней только тогда, когда хотят что-то получить от нее. Она говорила, что жизнь не стоит того, чтобы жить».

Доктор, которого Гринсон попросил подменить его на время его отсутствия в городе, бросился сломя голову к нему в дом и почувствовал, что Мэрилин близка к самоубийству. Он попытался забрать у нее все таблетки и надеялся, что она продержится до возвращения доктора Гринсона, который обещал вернуться сразу же, как только услышал, что его звездной пациентке стало плохо.

Когда она пропустила еще один рабочий день, это стало для съемочной группы и артистов, занятых в фильме, последней каплей. Доктор Гринсон встретился с руководством киностудии «Фокс», чтобы пообещать им, что Мэрилин сделает все, о чем он попросит, и что он может гарантировать, что она вернется к работе. Ему не поверили. 8 июня «Фокс» уволила ее, а затем выдвинула против нее иск на полмиллиона долларов. Некоторые думали, что избавляться следовало от Джорджа Кьюкора, тогда, возможно, Мэрилин приходила бы на работу. Трудно было сказать наверняка, хотя бы потому, что в то время она была очень далека от реальности, особенно из-за того, что не принимала торазин. Например, она настаивала, чтобы волосы Сид Черисс покрасили темнее, так как, по ее мнению, в картине должна быть только одна блондинка, а Черисс «неосознанно хочет, чтобы ее [волосы] были белыми». Еще более недопустимо было то, как Мэрилин отреагировала на сцену, происходящую в спальне между Дином Мартином и Сид Черисс, одетой в откровенное неглиже. Она обвиняла актрису в том, что та подложила что-то в свой бюстгальтер, чтобы увеличить грудь, и угрожала уйти из картины, если та не уберет лишнее. Это еще один пример того, как проявлялась паранойя Мэрилин: Сид Черисс ничего не подкладывала в бюстгальтер. И в довершение всего, Мэрилин провела на площадке не больше трети всех съемочных дней. Фильм превысил выделенный бюджет уже на миллион долларов.