Читать «Мы – другой (сборник)» онлайн - страница 8

«Еще далеко мне до Патриарших…»

Еще далеко мне до Патриарших,мы ж пять минут назад пришли в «Пролив».Здесь снова принимают нас за старшихи сразу наливают, не спросив.Мы как бы представляем память павших.А на душе – ни мира, ни олив.Так выпей и давай скорее прочь,закрой свою албанскую границу,ступай под сень тех узловатых рощ,где горлица умеет схорониться;где кабыздох и подремать не прочь,но на прохожих вынужден браниться.В который раз растает самолетпод звуки туповатого «у-ý-у».Хранительница дней преподаетсвою непопулярную науку.Но если завтра кто-нибудь умрет,на всех столбах расклеят нашу муку.Повсюду тренированные лбыувлечены кондитерским застольем.Тут можно встретить в образе Судьбыподвыпившую бабушку с пиштољем.Стоят магарци твердо, как столбы,и, кажется, мы безразличны, что ль, им?И вовсе недоступное уму,когда тебе звонить придется брату,а тот уж – президенту самому,и, хоть ты сам ни в чем не виноватый,просить о том, чтобы тебя в тюрьму —без очереди, по звонку, по блату.И кто сказал, что жизнь не удалась?Поддатый мальчик или сдавший мачо?Пока что кровь красна, как парадајз,когда умрешь, тогда вот и оплачу.А ведьма ласково уставилась на наси шепчет, что «све добро, све домаће».Так что, кивнем комку прощальной глины?Отправимся в свой предпоследний путь —еще не видимый, уже не слишком длинный,едва ли ведомый, нечаемый ничуть.Скорей всего, на Воронцовской, в блиннойвсе и закончится. Но ведь не в этом суть.

9/11

Лёля считает, что Алик во всем виноват.Лёля, не надо ля-ля, – возразит молабай.Алик, конечно, отчасти… м-м… чудаковат.Что он заладил свое «Ли Мубай, Ли Мубай…»?Так все нормально, встретил меня в JFK,город не видели, сразу – давай, наливай.С виду ответственный, бритоголовый еврей,а все туда же, – опять говорит: «Ли Мубай…»Ну, Ли Мубай… Я больше скажу: «Тай лай лэ!»Что тут неясного, а? Ли Мубай – Чоу Юньфат.Что же теперь, чтоб во всем виноват был Алик?Так, знаешь, выйдет, каждый, блядь, Лёль, виноват!Это потом все будет дымиться и тлеть.Ну а пока мы у зданья «Павония/Ньюпорт».Алик на камеру мог бы такую хуйню подКарла Брюллова с легкостью запечатлеть:силы небесные хлынуть готовы из тьмы,небо над нами склоняется, как над макетом,молний разрывы так озаряют Манхэттен,чтоб подсознательно были готовы и мы —что уже завтра по небу летит самолет,кто-то сидит в нем, но явно, что не Солженицын,что-то орет и стремится с небес уже вниз он;Лёля – на кухне, и тоже чего-то орет.Значит, по ходу, нам ломится город Зеро.Завтрак à la Граунд-Зиро не состоится.Кто же крадется там? Кто же такой там таится?Кто привыкает к внимательным взглядам в метро?Кто, оказавшись в районе 15-й стрит,видит, как воду и кексы бросают в пожарных?Кто растворился б в морях этих слез благодарных,да вот тот берег далек, да и кейс тот закрыт…Кто уже видит повсюду лишь пепла налет,даже в глазах, где еще ни стыда, ни азарта;и что все это не с кем-то там произойдет,а, сука, с каждым! сегодня! – ну, бог с вами… завтра…Как на экране, когда расползется вдруг он,сумрак искрящийся дымчатым светом распорот:Лёля ругается, Алик кривляется, тигр крадется,                                                                                                                            таится дракон…Что «Ли Мубай»? Ли Мубай возвращается в город,где этот вечер, гроза, этот вид из окна —только фрагменты, которых не вырезать в фильме.Все эти годы ты смотришь глазами сухими,слышишь, как Лёля кому-то кричит, что «война,                                                                                                                                блядь! война!».