Читать «Мы все актеры» онлайн - страница 8

ИРИНА СЕРГЕВНА: Ага, Шехерезада идет из сада. Спят?

ШАХЗОДА (вся сияя, как заря): Да. (Становится к плите, колдует над супом).

Вваливается Олег в бушлате и спецназовской черной шапочке, закрывающей лицо. Несет полное ведро умеренных размеров. Ставит на табурет. Сдергивает шапку, открывая белобрысую голову с армейской стрижкой, хмурые брови над прозрачными глазами и жестко сложенные губы. Шурка, режущая лук и хлюпающая носом, расцветает счастливой улыбкой.

ОЛЕГ: Стоило из Северодвинска ехать, чтоб тут колонку оттаивать.

ШУРКА (торопливо): Ну-ну… у нас там прошлой зимой магистральные трубы полопались… целые районы померзли, блин.

ОЛЕГ: Ты мне когда звонила, сказала – хорошие условия, блин… я рассчитывал, а тут все углы заиндевели.

ШУРКА (кривляется): Извините великодушно… погоду не обеспечила…

ИРИНА СЕРГЕВНА: Шура не виновата. У нас такая зима раз в сорок лет… наша горница с Богом не спорница. АГВ почти до упора (щупает трубы).

ШУРКА (мешает лук на сковородке): Взлетим на воздух, блин.

ХОЛЕРА (сидя на лавке, напрягает слух): Начальнику ПВО! Сигнал ''воздух'' ! Докладываю: Бога нет!

ШУРКА: Ага, только черт. По твою душу, холера старая.

ИРИНА СЕРГЕВНА (к Шарифу): Слабослышащая телефонистка была, партийная и с допуском. Находка для первого отдела. Соединяла и разъединяла за пультом согласно инструкции – в министерстве обороны.

ОЛЕГ (бубнит): Я же дома, блин, был устроен… тоже в охране… как здесь, блин… на кой…

ШУРКА: Здесь ты, блин, в фирме. Десять кусков, блин. Копишь, блин, на свое дело. А там космодром Плесецк сторожил – от медведей, блин. У тебя на сигареты не было. Тебя мать, блин, кормила. (Заправляет луком суп на плите).

ОЛЕГ: Хорошо, блин, кормила. Не как ты – фасолевый суп.

ШАХЗОДА (с ошеломляюще грациозным поклоном): Готов, сейчас подам. (Берет в руки подставку из проволоки, как драгоценное украшенье из сокровищницы).

ШУРКА: Дружба народов, блин. А я при советской власти десять классов закончить не успела.

Шахзода легким движеньем ставит на стол кривую кастрюлю. Садятся к столу – Ирина Сергевна и две молодые пары. Тут же дверь в заднюю комнату отворяется с душераздирающим скрипом. Выходят, руки в брюки, двое явных брюнетов. Тяжелоносые, тяжеловзглядые, в темных дешевых свитерах, серых вязаных шапочках с отворотами. На лицах холодная тоска.

ШУРКА: А эти, блин, откуда? Еще утром там пусто было… караван-сарай, блин…

ИРИНА СЕРГЕВНА: Это братья Шахзоды, Озод и Сабир.

ОЗОД и САБИР (заунывно): Здрассьте. Как вы?

ИРИНА СЕРГЕВНА: Садитесь, милые.

Милые не заставляют себя долго ждать и садятся прямо в шапках. Сестра достала тарелки и налила суп. Холера приподнимается с лавки и пытается заглянуть в кастрюльку, не осталось ли там чего. Но Шурка грубо захлопывает крышку. Холера ловит коротким носом запах, глохнущий в холодной кухне.

ШУРКА: Поди, Холера, настучи ментам, сколько нас сегодня за столом. Считать умеешь? или только штыри в разъемы вставлять, блин?

Холера плюхается обратно на скамью. Поправляет на плечах пальто внакидку. Роняет на грудь некрасиво стриженную седую голову и стихает. Минуту-другую едят молча. На авансцене Марсик точит когти об притолоку. Потом вываливается боком в меркнущий палисадник. Там пугает и ловит Синицу, но она не дается в лапы. Шариф встает захлопнуть дверь. Его опережает человек в маске, закрывающий двери наподобие швейцара, отдав прежде коту честь.