Читать «Муха имени Штиглица ( с оптимизированными иллюстрациями)» онлайн - страница 36

Этот мальчишка уже женился и его дочке два года, мысль об этом меня успокаивает. Значит, линии на моих руках – это просто узор.

Никто налил мне в чашку кипяток. Из чашки валит пар, и чайный пакетик входит в этот пар каким-то ритуальным жертвоприношением.

– Это чай с сиренью, – говорит Никто. – Ты же любишь сирень.

Смотрю в чашку, жду сирень. Не дождавшись, с упрёком говорю:

– Это чай не с сиренью, а с каким-нибудь Е536. «Аромат идентичный натуральному». Аромат этого чайного пакетика превосходит сирень.

Смотрю на Никого. Он тоже смотрит на меня. Молчит. Выжидает. Чай не пьёт, печенье не ест.

Никто ждёт, когда я начну о нём думать.

Думаю. Мне легко о нём думать. Даже самые печальные мысли о нём нетяжелы.

Мысли приходят картинками. По белому листу акварельной бумаги провожу мокрой морской губкой и пускаю вплавь охру. Охра плывёт вольным стилем, заполняя почти всё пространство.

– Я готов рассказать тебе поле, что ли? – улыбается Никто.

– Это саванна. Когда она высохнет, я запущу туда синего слона.

Добавляю в саванну оранжевого, а Никто продолжает что-то говорить – я придумываю ему слова и отвечаю на них… и так удачно отвечаю!

Никто любит, когда о нём думают. Когда его рисуют, когда о нём говорят. Вернее, не любит, а считает это естественным.

– А какой у тебя любимый цвет? – из любезности интересуется Никто.

– Мой учитель говорил, что у художника все цвета должны быть любимыми, но у меня – синий.

– Почему? – взгляд Никого рассеян, ему по-прежнему неинтересно, но вопрос правильный.

Никто всегда растворён в самом себе. Я начинаю ходить по комнате, пытаясь как-то встроиться в пространство его взгляда. Попасть в фокус.

– Потому что синий – это ты.

Во взгляде Никого появляется интерес, он садится в кресло поудобнее, ожидая развёрнутого ответа.

Разворачиваю.

…Мои первые очки от солнца были синими. Их не хотелось снимать: повсюду была красота, не было кричащих жёлтых и поглощающих красных. Голубой период Пикассо со всех сторон. И вот в один из таких синих дней моя знакомая предложила поменяться очками. У неё были обыкновенные чёрные, и я, конечно, отказалась. Через несколько минут после этой сцены мои собственные очки сломались. Получается, в этот день очки должны были исчезнуть так или иначе.

Очки исчезли, а дефицит синего в глазах надо было как-то восполнить. И с тех пор эта краска в наборах акварели, пастели, темперы заканчивается у меня быстрее других.

Синий – это основной цвет: его нельзя добыть, смешивая другие краски. Он независим, самодостаточен и холоден. И в какой-то момент он может превзойти сам себя, стать иссиня-синим.

Если бы у этого цвета был вкус, то это была бы конфета «Холодок». Не тот «Холодок», что продадут вам сейчас. А «Холодок» из прошлого. За которым ты несся в столовую во время большой перемены, толпился в очереди, наскребал мелочь, покупал, раздавал всем друзьям, которые вдруг внезапно со всех сторон окружали тебя и протягивали руки. И вот наконец у тебя остаётся последняя конфета, ты кладёшь её в рот и – ощущаешь… Ощущаешь этот холодок между уроком алгебры и геометрии, бесконечные четыре минуты синего цвета. Которые ты забрал в себя, пронёс зачем-то через жизнь и вспомнил, стоя перед синим холстом.