Читать «Музей и общество» онлайн - страница 2

Недолгая хрущевская оттепель обозначила новый поворот в музейной деятельности. Состоялось знакомство советского зрителя с зарубежным искусством. А Русский музей даже вытащил, наконец, из запасников авангардистов. Потом пошла эпоха «застоя», вновь акцентировавшая внимание посетителя музея на произведениях официальных советских художников и социальной тематике дореволюционных художников-реалистов. Перестройка конца 1980-х годов снова вернула посетителям возможность видеть работы художников, принадлежавших ко всем значимым авангардным течениям ХХ века. А выставочная политика Русского музея в России после крушения советского режима стала определяться самим музеем, обретя независимость от политической идеологии (зато озаботившись функцией развлекательности).

Существование тех или иных тенденций в музейной деятельности, исторических поворотов и разрывов щедро иллюстрируется статистикой, кропотливо собранной авторами. Вообще поражает объем приводимой статистики и результатов массовых опросов, проведенных авторами почти за три десятилетия. Все эти подробные

и многочисленные данные дают читателю немалую пищу для размышлений. Сама по себе статистика, конечно, мало что может объяснить. Но зато она неизбежно ставит перед исследователями новые и новые вопросы, ответы на которые требуют новых исследований качественными методами (интервью, наблюдение и т. д.). Спасибо авторам книги, что они тем самым наметили проблемы и темы будущих исследований.

Детальная статистика дала возможность проследить не только перепады в посещаемости музея, но и связать их с изменениями в экспозиционной политике (кстати, собранные авторами данные позволяют делать сравнения с крупнейшими московскими, а также с некоторыми другими музеями страны) в контексте социальных изменений. Мы видим, например, резкое падение посещаемости в 1990-е годы, сменившееся впоследствии ростом, но так и не достигшим впечатляющих объемов посещений советского времени. Авторы справедливо объясняют это ощущением у людей нестабильности в обществе, новой нуждой, а также тем, что теперь людям «есть много чего, чем заняться». Я бы добавил одну деталь. Постепенно исчез культ культуры. Это связано не только с вытеснением «реальной жизни» Интернетом, но и с изменением места «высокой культуры» в иерархии ценностей. Советские люди фетишизировали культуру и потребляли ее ради нее самой. Это не делало их богаче и свободнее. Новые же поколения значительно прагматичнее.

Обсуждая социальные и демографические характеристики зрительской аудитории, авторы, казалось бы, не сообщили ничего удивительного. Да, можно было без специальных исследований ожидать, что большая часть посетителей выставок авангардистов люди молодые (60 %), а «классику» смотрят больше пожилые зрители (четверть всех посетителей), что доля высокообразованных людей достигает 80 %, а на некоторых выставках даже 90 %. Зато так интересно наблюдать структуру посетителей в динамике! Вот мы видим резкие изменения в составе аудитории на стыке 90-х годов. И сразу вспоминаем о выходе из «подполья» достаточно большого сообщества тех, кого не удовлетворяло официальное культурное предложение и кто компенсировал это потреблением андеграундной культуры. Иными словами, официальная публичность и «реальная жизнь» были разделены жесткой границей, по обе стороны которой правила заметно различались. И как только правила игры изменились и музей открыл двери прежде «чуждому», «неофициальному» искусству, то аудитория прежних квартирных выставок потянулась в музей.