Читать «Музей и общество» онлайн - страница 16

Внутри поля художественной культуры борьба между различными группировками или художественными направлениями идет за «монополию на легитимный способ культурного производства» или за определение того, что является искусством, а что им не является. Когда приверженец Академии обзывает «Протодьякона» И. Репина «животной образиной» и вопрошает: «Неужели это искусство», В. Стасов называет выставку «Мир искусства» «Подворьем прокаженных», И. Грабарь характеризует искусство передвижников как «упадочное», а радикально настроенные группы художников-авангардистов своими манифестами, картинами, текстами ниспровергают все предшествующее им искусство, включая Академию, передвижников, художников «Мира искусства» и всю классическую литературу, то очевидно, что каждый из авторов дискредитирует своих оппонентов как «истинных» художников и утверждает свое собственное определение того, что является «подлинным» искусством.

В феврале 1917 года уходит в отставку августейший управляющий ГРМ (Вел. Кн. Георгий Михайлович), и на его место назначается комиссар Временного правительства (М. В. Челноков), но руководство комиссара было номинальным. Власть в музее осуществлял Исполнительный комитет, который избирался общим собранием работников музея. Выборными также были основные административные должности (директор и заведующие отделами). «Эта система неограниченной демократии в управлении музеем продержалась, однако, не долго, до февраля 1918 года, когда на пост комиссара Русского музея Наркомпросом РСФСР был назначен Н. Н. Пунин». Поскольку Н. Н. Пунин был пропагандистом русского авангарда и борцом за автономию художественной культуры, то он скорее «охранял» музей от государственной диктатуры, чем навязывал волю государства.

С 1917 года художественная политика Русского музея кардинально изменилась. До этого коллекция в основном формировалась

из трёх источников – из дворцовых собраний, даров коллекционеров и из закупок, которые контролировались советом Академии художеств. С точки зрения Академии художеств, то, что делали художники «Мира искусства», искусством не являлось. Именно поэтому работы этих авторов не закупались Русским музеем в течение 20 лет. (Первая выставка «Мир искусства» была в 1898 году – в год открытия Русского музея.) О закупках музеем произведений русских авангардистов вообще не могло быть речи.

После Октябрьской революции художественную политику Русского музея (принципы построения экспозиции, политика закупки произведений и т. д.) осуществлял Совет ГРМ, в который помимо консерваторов входили художники «Мира искусства» (А. Н. Бенуа, Е. Н. Лансере). Интересы новейших течений в Русском музее представлял Н. Н. Пунин.

Октябрьская революция существенно изменила расстановку сил в сфере художественной культуры. «Большая часть художников и литераторов авангарда немедленно заявила о своей полной поддержке новой большевистской государственной власти, и в условиях, когда интеллигенция в целом отнеслась к этой власти отрицательно, представители авангарда заняли ряд ключевых постов в новых органах, созданных большевиками для централизованного управления всей культурной жизнью страны». В ГРМ (комиссар – Н. Н. Пунин, директор с 1918 по1922 – А. А. Миллер) в первые годы после революции была произведена кардинальная реконструкция экспозиции по историко-хронологическому принципу (автор П. И. Нерадовский). За счет конфискации частных коллекций, а также закупок Государственного музейного фонда ГРМ заполнил лакуны, которые были в коллекции, и в 1922 году открыл новую экспозицию, в которой были представлены все исторические этапы русского искусства. На этой экспозиции художники «Мира искусства» предстали уже как классики. В экспозицию музея также были включены произведения художников русского авангарда – в двух залах были представлены «новейшие течения» (М. З. Шагал, М. Ф. Ларионов, П. Н. Филонов, В. В. Кандинский, К. С. Малевич, В. Е. Татлин и др.). Таким образом, классический русский авангард в 1922 году удостоился канонизации – отдельной экспозиции в ГРМ.