Читать «Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга третья» онлайн - страница 5

Вровень с этим для религиозно или мистически настроенного человека может стать только прорыв к Богу.

Или высокое творчество, не только арт, но всё то, что древние греки обозначали термином «демиург». Не было, а потом стало, создалось нечто новое, не сводимое к подручным материалам. Точно также как у Бога, творит ли он из пустоты, или из подручных материалов.

Так вот, речь об этих «мужчине и женщине» в разных возрастах. В совсем юном, как у Джульетты, которой всего 14 лет. А может быть еще раньше – не смейтесь – уже в детском саду. И тогда, когда обоим, и мужчине, и женщине, за 80. Как в фильме Ханеке. И никто им не нужен, ни сиделка, ни собственная дочь. Разозлится мужчина, когда умирающая женщина станет невыносимой, ударит женщину, не будем вмешиваться, это их право, они у последней черты, это их боль, их способ соприкосновения. Для сиделки, тем более для взрослой дочери, это святотатство, а мужчина и женщина, которым за 80, и один из них, одна из них, умирает от рака, почти норма. Лучше не вмешиваться. Сами разберутся.

Это и стало откровением. Мужчина и женщина. Семья вторична, просто как самое большое испытание. Дети вторичны, просто как самое большое искушение.

«Любовь», говорит Ханеке. Не будем с ним спорить. Хотя опять же, слова порой устают не меньше человека. Слово «любовь» – устало. Придают ему новый импульс два старых человека, которые в преддверии скорой смерти, смогли избавиться от накопившихся за долгую жизнь механических, инерционных поступков. И им нет дело до предустановленной пошлости жизни.

Хотя им и в голову не приходят подобные слова.

…сказка, которая больше реальность, чем сама реальность

Один из российских кинокритиков, назвал фильм Ханеке «сказкой».

Согласиться можно, только с тем условием, что любовь всегда немножко сказка.

В том смысле, что сказка может быть больше реальность, чем сама реальность.

…Её звали Айтадж

…как вырваться из захолустья

Случай этот всколыхнул весь город его долго обсуждали в Интернете, пока другие события не вытеснили его.

Так нередко случается в нашу информационную эпоху, все взбудоражены, все взволнованы, но проходит время, все об этом событии забывают.

То, что одно событие вытесняет другое, естественно. Опасно другое, когда серьёзные события проходят бесследно. Пошумели и забыли. Так и продолжаем жить в убеждении, что в нашем «захолустье» ничего измениться не может.

…«Письма из захолустья» Гасанбека Зардаби, остаются, на мой взгляд, пронзительным голосом нашего беспокойного чувства и нашей беспокойной мысли, которая из XIX века пытается достучаться до нас, в веке XXI. Увы, как говорил сам Гасанбек, «зову – не идут, показываю – не видят, объясняю – не понимают» («Hər kəsi çağırıram – gəlmir, göstərirəm – görmür, deyirəm – qanmır»).