Читать «Мужчина в полный рост (A Man in Full)» онлайн - страница 433

Когда концерт кончился и они с Генриеттой застряли в людском потоке посреди фойе, Роджер Белый сказал жене с широкой снисходительной улыбкой:

— Забавно. Ты догадываешься, почему Скотта Джоплина сунули в конец?

Разговоры о классической музыке, даже с Генриеттой, всегда напоминали ему об этом ужасном прозвище — Роджер Белый.

— Почему? — спросила жена.

— Потому что это вкусная шоколадная конфетка. — Роджер осекся. Хоть бы Генриетта не прицепилась к двусмысленному слову «шоколадная». — Это десерт, сладкое, лакомый кусочек — поощрительный приз для наших ценителей, — он слегка кивнул на толпу вокруг, — за то, что высидели Стравинского.

Роджер еще шире улыбнулся жене, будто высказал потрясающе остроумное замечание и теперь очень доволен собой. На концерте они были единственными черными, по крайней мере, других Роджер не видел, и он не хотел, чтобы остальные посетители — белые — подумали, что они с Генриеттой чувствуют себя хоть в какой-то мере неловко, приниженно, беспокойно.

— Вкусная шоколадная конфетка, да?

— Я не в том смысле, — оправдывался Роджер Белый, снова ослепительно улыбаясь. — Его задвинули в конец не потому, что он чер… афроамериканец. — Генриетта стала такой продвинутой, что ему приходилось следить за своей речью в ее присутствии. — Просто «Кленовый лист» популярен, это быстрый, веселый, жизнерадостный рэг. Надо же как-то поощрить тех, кто высидел «Весну священную». Посмотрела бы ты на вытянутые лица слушателей, если бы в конце им досталась только хорошая порция Стравинского! — Улыбка Роджера стала ярче еще на сто ватт.

— Ну, я не знаю…

— Стравинский для Атланты новый композитор, авангард, последний писк!

— Ну, не знаю…

— В Атланте это все равно что первое исполнение «Le Sacre du Printemps». Только освистать никто не посмел бы, вот и вся разница. Интересно, что бы они делали, если бы это был Шёнберг? Удавились бы с тоски, наверно, или уволили кого-нибудь.

— Скорее всего, было бы так же, как сейчас, — сказала Генриетта и придвинулась к муже поближе, чтобы не повышать голоса. — Музыка их интересует в последнюю очередь. Все думают только о Фарике и дочке Армхольстера.

— С чего ты взяла?

— Слышу. Когда мы пришли сюда, вокруг только об этом и говорили, да и сейчас только об этом и говорят.

Роджер огляделся… Черт возьми… Несомненно, жена права… А ведь его фотографии трижды печатали в газетах, и кадры пресс-конференции показали все доступные в городе телеканалы. Люди… узнавали его! Он старался стоять как можно прямее и невозмутимее. В тридцати-сорока футах от Роджера белая женщина с пышно взбитыми волосами смотрела прямо на него. Она улыбнулась. Роджер не знал, улыбаться ли в ответ. Не оборачиваясь, женщина потянула за рукав своего спутника, что-то сказала ему, и он тоже посмотрел на Роджера. Роджер отвел взгляд — ему стало неловко смотреть на них, не зная, как отвечать на их взгляды и стоит ли вообще отвечать. Он вздохнул. Ясно, это вирус звездной болезни, но он не поддастся. Он построил свою карьеру по совершенно другому принципу. Роджер захотел поделиться с Генриеттой своим наблюдением. «Смотри, вон те белые, что шепчутся, — как ты думаешь, может, они… узнали меня?» — Он уже открыл рот. Нет, только кретин будет так прямо спрашивать. Можно представить себе, какое ржанье раздастся в ответ!