Читать «Мужицкая обитель» онлайн - страница 45

Цветочки эти ему ничего не стоили, а влияние в пастве поддерживали великое.

Иногда он даже умел быть и снисходительным. О. Никандр весной приготовлял гостиницу для богомольцев да после трапезы уснул. Дело было еще впусте. Первый пароход не приходил, а ожидался. Дамаскин невзначай нагрянул. Видит: Никандр спит, "он и давай лазить. Лазил, лазил, облазил все келии и ушел". Дня через четыре Никандр видит его едущим мимо.

— Отец, поди-ка сюда.

— Благословите.

— На днях у вас там один брат был. Ходил по всем номерам — пустые были… Двери отворены. Так нельзя. Нестроение это, от него же всякая злая вещь!.. Ведь если я к тебе заеду и увижу, так замечание сделаю.

И это как пример необычайной снисходительности рассказывают по всей обители.

— А иной раз ездил он грозно. Насупится, примечает все, ну, а потом разборка у него идет.

Выделение личности из общего уровня было ему до такой степени враждебно, что на иконах, писавшихся в обители, он запрещал выставлять имя художника, на книгах, сочиненных иноками, печатать фамилию автора. Зато на первых значилось: "трудами Валаамских иноков", на втором: "по благословению Валаамского настоятеля отца игумена Дамаскина, составлял Валаамский иеромонах", а какой — неизвестно!

С высшими лицами церковной иерархии Дамаскин умел ладить без унижения. Они высоко ценили Валаам, как самый строгий и суровый из монастырей. Вот один из таких примеров.

Проповеди в монастыре не произносят, а читают поучения святых отцов. Говорят проповеди только посещающие обитель митрополиты, что для иноков составляет редкое и потому большое развлечение. Раз приехал сюда известный преосвященный Григорий — хороший оратор. Он в церкви не сказал ожидаемого "слова". За трапезой о. Дамаскин обратился к нему.

— Мы скорбим, отче святый.

— О чем это?

— Проповеди твоей не удостоились.

— Здесь не надо. Я знаю, где читать, — не вам примеры указывать, ваши иноки сами могут всякому примером быть.

О. Дамаскин любил чернорабочих монахов. Работавших в смолокурне, в конюшне, в полях он ставил всем как образец. "Запах трудового пота был для него ароматом, мозолистые руки — добродетелью". Из "чистой работы", как говорят в монастыре, о. Дамаскин больше всего покровительствовал художникам. Даже для приезжих пейзажистов всегда было отдельное помещение в обители. Он окружал их всевозможными удобствами. Монастырские лошади, экипажи и лодки были к их услугам. Сам он часто беседовал с ними и любил приходить любоваться их работой.

Теперь уж несколько лет как о. Дамаскин разбит параличом. Это труп видящий, слышащий, и только. Тем не менее уважение к нему столь велико, что его именем управляется обитель и никого на место его не назначат иначе, как после его смерти.

— Барыни, впрочем, и теперь находят его прозорливым. Благодетельницы и "сугубые" особы допускаются к нему. Иногда он промычит что-нибудь, головой кивнет, пальцами пошевелит — это приемлется за предсказание, — и довольная богомолица всем рассказывает: