Читать «Моя пятнадцатая сказка» онлайн - страница 2

Но в этот год пропала мама.

Мы с одноклассниками из младшей школы ездили в путешествие в Осаку. Просто посмотреть. Но там был праздник Доя-Доя в храме Ситэннодзи. В тот самый день. А один из мальчиков, который мечтал стать всемирно известным игроком бейсбола, решил поучаствовать в обрядах. Мол, вдруг так он станет удачливее или крепче здоровьем? Будущему всемирно известному спортсмену это было бы очень кстати. Ему, разумеется, опять говорили, что только японцы так обожают яккюу, а во всем мире из спорта больше любят футбол или что-нибудь еще, короче, выбрав бейсбол, он вряд ли станет всемирно известным. Но Кенья, как обычно, не послушал. Сбежал от нас. И нашли мы его только часа через три, у храма Ситэннодзи.

Он откуда-то достал себе фундосики и хатимаки. В общем, стоял только в набедренной повязке и ленте на голове, в середине января, на улице, у храма, и вместе с другими такими же ребятами мужественно терпел, когда их обливали ковшами ледяной воды, шустро собирал с земли разбросанные амулеты. Мы как их увидели, так нам всем стало холодно, хотя уж мы-то были тепло одеты. Но тогда мы задумались, что, может, он будет когда-нибудь известным спортсменом, если такой смелый. А он продолжил собирать коллекцию амулетов, на счастье.

Словом, мы съездили в Осаку. В целом, нам было весело и интересно в путешествии.

Но когда я вошла домой, свет был потушен. Сама открыла дверь, сама закрыла изнутри. Села ждать. Через два часа пришел папа. И, встрепенувшись, я кинулась готовить ему ужин.

Но мама так и не вернулась. Ни в тот день, ни потом.

Папа отмалчивался, когда я плакала утром, ловя его перед побегом на работу. Отмалчивался, когда дожидалась его вечером. Нет, он еще на второй день маминого отсутствия сказал, что мама вернется, но умолчал, когда. И ничего больше не объяснял.

Я очень боялась, что с мамой случился какой-то несчастный случай, пока меня не было. Что, может даже, она уже умерла. А мне, как маленькой девочке, врали, что она просто ушла куда-то, уехала в путешествие, но когда-нибудь еще вернется. Но вроде мне уже было одиннадцать лет, и я была уже не слишком маленькой. Вроде бы таким как я уже честно говорили, что человек больше никогда не вернется, а увидеть его можно будет теперь только на фотографиях.

Но я перерыла наш семейный алтарь и все вокруг него. И даже все вообще в комнате родителей. Маминой фотографии, обтянутой черной лентой, на алтаре рядом с фотографиями папиных родителей и брата не было. И в комнате тоже. Так что, скорее всего, мама не умерла. Да, наверное, мама еще жива. Но куда она исчезла?..

Потом, проплакавшись и уснув от изнеможения, сном без сновидений, я проснулась и приготовила себе горелую яичницу. Я не хотела есть. Хотела только сохранить силы, чтобы быть готовой к поискам. И уже поедая хрустящую корочку — почти вся яичница стала такая — запоздало вспомнила, как плакали две девочки и один мальчик в младшей школе, когда их родители развелись и разъехались.