Читать «Моцарт в джунглях» онлайн - страница 48

Сэм был симпатичным, успешным и наверняка богатым.

Я прислонилась к машине. Из окна Сидни доносились звуки флейты, такие же золотистые и шелковистые, как ее волосы. Здание казалось живым, его стены пели и готовы были оторваться от фундамента и пуститься в пляс. Я смотрела на величавый фасад здания, на готические стальные буквы «ПАРТАМЕНТЫ АЛЛЕНДЕЙЛ», вбитые в бежевый песчаник. Плющ карабкался по декоративным балюстрадам и резным завитушкам.

Как и большинство людей, я не приглядывалась к нему: иначе заметила бы, как перепутались побеги. Бурые листья падали на пустые вазы у входа. Выбитые стекла на первом этаже заменили картонками. Штукатурка отваливалась кусками, плющ чуть ли не оторвал от стены ржавую пожарную лестницу. Кирпичи один за другим выпадали из стены.

Шесть

Эликсир любви

Всю милю до школы я слышала несущиеся из окон арпеджио, пьесы для кларнета и отрывки для фагота. Миновав каменные дома Вест-Энд-авеню, я проходила мимо ворот Колумбийского университета, мимо Барнард-колледжа и двух семинарий – мест, где другие восемнадцатилетние начинали свою жизнь совсем по-другому.

Манхэттенская музыкальная школа, основанная в Ист-Сайде в 1917 году как районная музыкальная школа, сменила название и начала выдавать дипломы бакалавра в сороковых. Когда Джульярдская школа в 1969 году переехала в Линкольн-центр, Манхэттенская школа заняла ее старое здание у самого Гарлема, приткнувшееся между Риверсайдской церковью и мемориалом генерала Гранта.

Здание было построено в 1910 году для Института музыкального искусства на Клермон-авеню. Теперь, шестьдесят восемь лет спустя, на эдвардианском особняке ясно виднелись следы, оставленные историей. Когда в него въехала Манхэттенская школа, пожелтевший от времени гранитный блок с названием: «Джульярдская музыкальная школа» убрали, заменив новым белым камнем с надписью: «Манхэттен». Камень резко выделялся на фасаде.

Хотя многие студенты считали Манхэттенскую школу хуже Джульярдской, отсюда вышло немало знаменитостей, включая композиторов Дэвида Амрама, Антона Копполу и Джона Корильяно, дирижера Джорджа Мэнахана, певиц Дон Апшоу и Лорен Фланиган и скрипача-виртуоза Эльмара Оливейра. В отличие от Джульярдской школы, в Манхэттенской было и джазовое отделение. Среди выпускников числятся Херби Хэнкок, Юсеф Латиф, Херби Мэнн, Макс Роуч и Рон Картер.

Мой преподаватель из Школы искусств, Джо Робинсон, получил место в филармоническом оркестре и поступил преподавателем в Манхэттенскую школу. Из окон его кабинета с двойными стенами и пробковым полом виднелась Нью-Йоркская объединенная теологическая семинария. Опаздывая не меньше чем на полчаса каждую неделю, Робинсон начал четвертый год обучения с той же самой ноты ре, дополнив ее шестнадцатитактовой вариацией из моего зачитанного до дыр барретовского учебника по гобою. Робинсон давал всем ученикам одни и те же задания, не учитывая сильных и слабых сторон каждого.

Хотя переезд в Нью-Йорк принципиально изменил мой образ жизни и возможности, уроки не изменились ни на йоту. Каждый четверг в два часа дня мне снова и снова приходилось класть руку на живот Робинсону, прямо под ремнем. Он постоянно говорил о моих «маленьких легких» и внес немного новизны в занятие, в подробностях описав грудь новой флейтистки из оркестра.