Читать «Московский 222-2» онлайн - страница 4
Виталий Николаевич Павлов
– Да ну! – удивился Генка. – Давай проверим, – предложил я.
– Давай!
Я пошел по бордовой брусчатке уверенно и быстро, не сомневаясь, что итоговый результат окажется таким же, как и всегда. Генка заметно отстал, похоже, специально и таким неторопливым шагом добрел до меня, остановившегося точно напротив угла дома 220, только спустя минуту.
– Ну, сколько?! – спросил он, криво улыбаясь.
– 333 шага, – сказал я, вздохнув. – Ровно столько же, сколько и всегда. 333, не больше и не меньше.
Усмешка Генриха превратилась в гримасу удивления: брови поднялись кверху, глаза широко открылись, а нижняя челюсть рефлекторно отвисла.
– И у меня 333! – проговорил он. – Вот это да! Мистика какая-то. А если не ведьмы или колдуны, а серьезно, ты можешь это как-то объяснить?
– Ну, – сказал я неуверенно, – есть одна идея, но она тоже из полумистической области. В восемнадцатом веке, после восшествия на российский престол Екатерины II, чистокровной немецкой принцессы, в Петербург активно поехали немцы. Первыми прибыли двадцать две семьи. Здесь, на этом самом месте, была основана их колония, названная позже Средней Рогаткой. Короче, у немцев все всегда точно, – пояснил я слушающему с интересом Генри. – У них не бывает как у нас: с одной стороны… с другой стороны… Ты посмотри, как они в футбол играют. По этой дороге сотни немцев ходили сотню лет. Как ты думаешь, это – объяснение? – спросил я Генку.
– Да, это все проясняет, – авторитетно сказал мой приятель, задумавшись.
Мимо тихо проехал раритетный немецкий Porsche 356.
И мы с начинающим зябнуть Геннадием тихо пошли дальше.
Глава неопределенная, где-то между 216 и 212
… стояли аккуратно припаркованные черные лимузины с золотыми кольцами на крышах. Важные напыщенные шоферы в лиловых ливреях открывали дверцы своих блестящих на солнце пафосных авто, выпуская симпатичных невест в платьях, похожих на февральские сугробы. Окруженные сонмом всевозможных друзей и родственников, к центру площади брели унылые и веселые женихи, подвыпившие шаферы, родители встревоженных детей, дети разряженных родителей, внуки и бабушки с букетами и букетиками цветов наперевес. И еще – играла музыка и били, били сегодня (первый день в году, гораздо раньше обычного!) почти до небес фонтаны, вздымая струи взъерошенной воды выше крон старых тополей, что росли по периметру площади. Их брызги сливались с брызгами шампанского, с щедрыми потоками веселого смеха и неудержимого хохота, с пущенными украдкой скупыми слезами отцов, выдающими замуж дочерей, с вспышками фотокамер, слепящими со всех сторон, с чириканьем шустрых воробьев и галдежом всевидящих ворон.
И на весь этот праздничный коктейль, вдыхая его неподражаемый аромат, невозмутимо взирал со своего высокого постамента хозяин Московской площади Кузьмич, старый революционер. С каменной кепкой в вытянутой руке, до дна заполненной золотистой резаной фольгой, мелкими монетами, лепестками роз и пачкой прокламаций с призывом голосовать против всех.