Читать «Морские досуги №3» онлайн - страница 72

И ведь надо же: к старости человек совершенно теряет вкус к жизни. Ему даже на мягчайшем матрасе без инородных катышей и пуховой(!!) подушке не спится. Ну не уродство ли?! Помнится, только сменишься, затолкаешь «кирзуху» (перловую кашу) в ливер, прольёшь стаканом чая и… Хоть стреляй над ухом: ни один мускул не дрогнет, за исключением любовного, да и то по молодости.

Опыт стояния в карауле у штабных дверей и знамени в чехле из плексигласа (оргстекло) был и немалый. Где-то к 19–00 кабинетных служак «как Фома буем» сметал. Дежурный по отряду уходил из штаба на «государеву службу», становясь оперативным «всея школ и окрестностей». Получалось, что его функции на ночь выполнял «парень с гор» у телефона на тумбочке. Ему даже разрешалось сидеть.

У оперативного же была где-то неподалёку «оперативная изба», там благоразумно предусмотрели диван в полный рост лёжа. Подушка, правда ватная, но имелась в соседствующем шкафу. Дежурь себе и не горюй. И не мешай нести вахту другим. Так нет…

Местное время 21–00, может позже. Сон на посту-преступление. Но Штирлиц-то спал! Хотя делал это по-особому и недолго. И мы старались не нарушать… в принципе. Расклад такой: дневальный (тот самый) запирает двери на швабру и дремлет в пол глаза, сидя за столом. Те двое, что у дверей, намотав ремень автомата на руку, сидя на газете и ковровой дорожке умудрялись прикрыть полтора глаза. У знамени вообще не дремал: не тот пост. В разводе через раз на недреманном посту будет бдеть следующий из трёх караульных. Всё бы так, только…

Часа в три ночи входную дверь дёрнули. Затем ещё раз и посильнее. Батыр Салтынбеков (вымышленное) даже не дремал, а вовсю наслаждался во сне картинами цветущих лугов предгорий. Я стоял «во фрунт» с автоматом шагах в десяти от спящего. Но был полностью убеждён, что сын гор видит отроги Памира и не меньше. Как мог тише и внятней попытался внедриться на альпийские луга: «Батыр, курку!! Кель монда!» (Батыр, полундра, иди сюда!). Но, увы: изуродованная, но всё-таки родная речь сделало его калмыцкую физию ещё шире: он улыбался. Ничего не оставалось, как перейти на казарменно флотский сленг старшин: «Батыр, твою в душу и отверстия для вентиляции — подъём!!»

Тем временем в дверь начали стучать уже ногой с истошным криком: «Вахта, вашу в душу! Открывайте!» И ошалевший дневальный чуть было не вытащил из ручки швабру, но осёкся, услышав: «Куда, твою мать, кет эргэ! Анда ёкларга кораллы за углом!» (Назад, разбуди часового за углом!). Но караульный у секретки уже смекнул и свистнул в полумрак коридора, добавив: «Мишка, атас, дежурный!»

Мгновение и сложенные газеты убраны под дорожку, физиономии разглажены.

«Батыр, ач, ач арга башлык!» (Батыр! Открывай, начальнику быстрей!» Он и открыл. На пороге стоял офицер с повязкой дежурного. Парень, кланяясь на восточный манер, испуганно залепетал: «Урын бар дневалиня Султанбеков! Бик якши, башлык! Рахмет… Чаепле, башлык! Яш, яш чаепле!» (Дневальный Султанбеков! Всё хорошо. Спасибо. Виноват, начальник…Не знаю. Молодой ещё). Но проверяющий, выслушав этот бред, рявкнул: «Смир-рна!» И тотчас пошёл по коридору вглубь штаба.