Читать «Морские досуги №3» онлайн - страница 32

— За нас там тоже долги верни! — только и успели крикнуть ему лейтенанты.

Юрий Ткачев

Флотские лекторы (побывальщина застойных времён)

В повседневной обыденности военно-морской службы, монотонности корабельных будней, строгом выполнении распорядка дня, накапливается усталость и раздражение. «Живи по уставу — завоюешь честь и славу!» — гласили плакаты Министерства Обороны. А как хотелось пожить, хоть немножко, именно не по уставу!

И вот, вдруг, командировка. Шаг в сторону от протоптанной военной дороги. Как вы думаете, куда могут отправить в командировку лейтенанта береговой базы ракетных катеров? Не знаете? Тогда расскажу, куда направляли меня. За первые полгода офицерской службы на ТОФ я побывал в разных интересных местах. Старшим на уборке овощей в военном совхозе в селе Петровка. Руководил разгрузкой угля для береговой котельной на пирсе мыса Артур и продовольствия в бухте Тихая. На подсобном хозяйстве бригады катеров отстреливал из карабина бродячих собак. Эти твари были жесткими конкурентами персонала продовольственной службы в деле воровства молочных поросят. В общем, даже не командировки, а так, всё больше по мелочам.

А тут мне сразу сказали, что такая честь лейтенанту выпадает очень редко. И сказал не кто иной, как командир бригады катеров капитан первого ранга Пискунов. Он меня срочно вызвал по прямому телефону с береговой базы.

— Ибя…я…я, химик, тебе предстоит очень ответственная поездка в самую глубину матушки России, — междометие «ибя» было коронной фишкой у нашего комбрига, — и ты должен пройти это испытание обычаями и нравами населения Уральского военного округа с достоинством. Показать на что способен офицер-тихоокеанец. Имей в виду, что народ там крепкий и «шило»; водой не разбавляет. Знаю, что говорю, поскольку сам родом с Урала.

Я только, что проводил газоокуривание хлорпикрином; личный состав дивизиона торпедных катеров, а суконная шинель мгновенно впитывает ядовитые испарения и так же быстро отдает их в теплом помещении.

Февраль во Владивостоке довольно прохладен и, поэтому, котельная береговой базы работала во всю мощь, жарко обогревая помещения штаба и кабинеты начальства. Комбриг потер ребром ладони, начавшие щипать глаза, и высморкался в носовой платок.

— Иди, химик, иди! Когда уже от тебя будет нести одеколоном «Жасмин» а не всякой гадостью?

— Служба такая, товарищ капитан первого ранга, — вежливо объяснил я ему, — я же химик, а мы химики, всегда пахнем дымом и хлорпикрином. Вы мне не сказали, что это за командировка?

Пискунов замахал руками. Он уже начал потихоньку плакать.

— Иди, химик, иди! У меня уже нет сил, тебя тут обнюхивать! Чудовский, он все тебе расскажет.

Мой первый командир береговой базы капитан второго ранга Чудовский нравился личному составу тем, что не надоедал своим присутствием в казармах матросов и кабинетах офицеров бербазы. У него в здании штаба бригады был великолепный кабинет со всеми удобствами.

Изредка, как бог Зевс с горы Олимп, командир бербазы величественно спускался по крутой лестнице ведущей из штаба к нам, и испепелял громами и молниями своё огромное хозяйство — склады, котельную, автопарк и медпункт с вечно поддатым доктором Петровым.