Читать «Морок (сборник )» онлайн - страница 147
Михаил Николаевич Щукин
Они поставили чайник и стаканы на широкий подоконник, сами сели рядом, включили музыку и выключили свет. В окно при ясном лунном свете виделся бор, большая поляна, несколько кривоватых сосенок на ней. Когда редкие машины заворачивали на повороте, яркие лучи фар ударялись в сосенки, и казалось, что они вздрагивают от неожиданности. В открытую форточку влетал упругий холодный ветерок и заносил в маленькую комнатку запах сырого снега, оттаивающей земли, горчинку первых костров с крутояровских огородов.
Медленно-медленно тянулось время, словно обещало впереди бесконечную ночь. И она стала для них длинной-длинной. Едва только Андрей засобирался домой, как Вера тихо придержала его за рукав:
– Не уходи. Оставайся…
Утром Андрей осторожно поднялся, осторожно, чтобы не разбудить Веру, оделся и вышел на улицу. Яркий, солнечный день стоял на дворе. И при этом ярком, солнечном свете Андрею все было ясно.
Первым делом пошел к Нефедычу и попросил, чтобы тот съездил с ним «в одно место».
– А куда ехать-то, далеко? – спрашивал Нефедыч, уже подыскивая причину, чтобы отказаться.
– Да свататься! Давай быстрее!
– Ку-да?
– Свататься, говорю! И приданое сразу заберем!
– Ты гляди, быстрый какой… – пробормотал Нефедыч не то с одобрением, не то с осуждением.
Вера еще спала. Сонную, Андрей подхватил ее на руки и, сбиваясь, торопливо зашептал:
– Собирайся, поехали. – Осторожно посадил на диван, ткнулся лицом ей в колени. – Глупо, конечно, что так. Но зачем тянуть? Собирайся, поехали.
– Куда, Андрюша?
– Поедем ко мне, будешь жить у меня и будешь моей законной женой. Только не отказывайся!
– Андрюша, да как же это… Ты сам на себя не похож…
– Конечно, не похож. От страху это, Вера. А вдруг откажешься?
– Дай мне хоть переодеться.
– Переодевайся. Нефедыч, где ты? Вещи таскать будем!
В понедельник утром Рябушкин встретил Андрея хохотком.
– Ну, милый мой Андрюша, ну, отколол номер… Как ты его? Об стенку, значит, головой? А он: «я руководитель!» Умру, не встану.
И Рябушкин снова хохотал.
– Интересно, будет жаловаться или нет? Если пикнет, ты, Андрюша, отбрасывай лишнюю скромность, набирай номер и напоминай ему, что в этом кабинете, точнее в лесу, было. Он сразу успокоится. Скажи, что еще жене позвонишь. Вот хохма будет!
– Да иди ты! Буду я еще пугать его из подворотни.
Рябушкин перестал смеяться, поправил указательным пальцем очки. Он уловил раздражение в голосе Андрея.
– А ты не торопись, милый Андрюша, посылать меня куда подальше. Такие, как Авдотьин, живут по библейскому принципу, чуть переиначенному: обгадь своего ближнего, ибо ближний обгадит тебя и возрадуется. Ты не торопись, Андрюша, ты еще не знаешь таких типов.
Но Андрей уже не мог остановиться:
– Попугивать, как ты, я не буду. И гадости их собирать – тоже.
– А они тебя, Андрюша, съедят. Ам – и нету мальчика. Кулаками, дорогой мой, им ничего не докажешь. Хорошо, случай такой, да и в милицию он не пожаловался, а то бы уже пятнадцать суток отбывал. У них, Андрюша, вес и положение, значит, и воевать надо по-другому.