Читать «Морок (сборник )» онлайн - страница 105
Михаил Николаевич Щукин
Андрей не любил в такие моменты лезть к людям с расспросами. Расспросить, узнать какие-то факты и фамилии можно потом, а сейчас главное – проникнуться общим чувством, проникнуться и сохранить его до той минуты, когда сядешь писать. Тогда найдутся и точные слова, и неказенные мысли.
Подъехал «Беларусь» с цистерной воды. Воду черпали ведрами, она расплескивалась, стекала по железному боку цистерны, и он становился от налипшего снега белым.
– Давай, пресса, помогай трудовому крестьянству. – Парторг подал Андрею пустое ведро, а сам полез на цистерну, заскользил толстыми подошвами унтов по обледеневшему металлу. – Сейчас говорить не с кем, потом…
Андрей таскал воду вместе с другими и ни на минуту не отвлекался, стараясь все запомнить. Вот пожилая доярка с усталым лицом и медленным взглядом вдруг встрепенулась и быстрым шагом, почти бегом, пересекла дорогу низенькому, сухонькому скотнику, который тащил на вилах сено. Пласт был большой, неплотный, и ветер вырывал из него куски, растаскивал и развеивал.
– Ты поменьше не можешь взять?! – выговаривала она строго. – Их еще, буранов, знаешь, сколько будет, а весной чем кормить?!
Мужичок не спорил, не огрызался, только прибавил ходу и скрылся в проеме коровника. Женщина подобрала за ним несколько клочков сена и понесла следом.
А вот долетел обрывок разговора еще двух доярок:
– Подоили-то седни неплохо. Надои вроде не упали, бригадир говорил.
– Слава богу, а то потом две недели догонять надо будет.
Андрей смотрел на простые, не блещущие красотой лица, озабоченные и деловитые, на одежду доярок, волгло шуршащую, и все это было сейчас для него роднее родного, потому что и сам он тоже был занят общей заботой и общим делом.
Он даже забыл на время о письме, с которым приехал в Полевское. А когда неожиданно вспомнил, сразу же попросил парторга помочь найти Самошкина.
– Вон, дорогу чистит. С ночи из бульдозера не вылазит.
Бульдозер виднелся половиной своей кабины недалеко от сенного склада. Глубокая, как траншея, дорога была расчищена.
– Вот он, Иван Иванович Самошкин, собственной персоной. – Парторг подошел к бульдозеру и помахал рукой. Из кабины вылез чернявый широкоплечий мужчина, уже в годах, с острыми темными глазами. Его короткая телогрейка блестела от прочно въевшегося мазута.
– Иван Иванович! К тебе! – стараясь перекричать гул трактора, парторг наклонялся к самому уху Самошкина. – Из редакции! По жалобе!
– А? Не понял. Погоди.
Заскочил в кабину, заглушил мотор. Сразу стало слышно, как задувает буран. Но он уже слабел.
– Жалобу твою, говорю, приехали проверять, из редакции.
– Написала-таки! От зараза, вредная баба! Ну что ты будешь делать! – Иван Иванович шлепнул себя по бедрам и топнул большим подшитым валенком. – От же бабье семя! И фамилию мою поставила, и кавалера ордена приписала, так?