Читать «Монашка и дракон» онлайн - страница 98

В замке было тихо, и только в большом зале одиноко бренчала лютня — кто-то наигрывал печальную мелодию. Потом струны жалобно тренькнули и замолчали.

Я зашла в спальню, заперла дверь и поставила светильник на стол, стягивая покрывало с головы. Только что я закрыла книгу со «Скорбными элегиями» великого поэта древности — Назона, который за свои вольнолюбивые стихи был изгнан из столицы, и все еще пребывала под впечатлением. Строки стихов были наполнены печалью человека, лишившегося в одночасье родины, родных людей и дома, и вынужденного жить на краю земли, как нищий, несмотря на свое благородное происхождение. Как же все это было созвучно моему сердцу. Закрывая книгу, я чуть не плакала, и до сих пор строки давно умершего изгнанника звучали в моей памяти: «Здесь я лежу — тот певец, что нежные страсти прославил. Дар мой меня погубил».[1]

Я пошла к кровати, на ходу развязывая узел платка, и остановилась, как вкопанная, забыв опустить руки.

На постели сидел милорд Гидеон.

Вернее, полулежал, оперевшись на локоть. Он гладил подушку, лаская ее ладонью, и словно не замечал моего присутствия.

Сердце мое понеслось вскачь, и дышать стало тяжело, потому что грудь сдавило до сердечной боли. Я сделала шаг назад, еще шаг — и налетела на стол. Светильник чуть не упал, я успела подхватить его в последний момент.

Дракон поднял голову и посмотрел на меня. Черные глаза были затуманены и утратили звездный блеск, но от этого не стали более человечными. Наверное, я испугалась бы меньше, обнаружив на одеяле гадюку, подброшенную Ингундой.

— Что вы здесь делаете, милорд? — спросила я, стараясь говорить ровно, хотя это удавалось с огромным трудом.

Не отвечая, он приподнял подушку, заглядывая под нее, а потом откинул угол одеяла. Я ощутила слабость в коленях. Неужели кто-то из слуг (Фрида?) нашел мой пояс с зашитыми монетами, и донес? Дракон молчал, и я призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы не выказать страха, и отчаянно пожалела, что заперла дверь.

— Вы что-то ищите, милорд? — спросила я вежливо и бочком двинулась к выходу.

Он несколько раз кивнул и усмехнулся.

— Да, ищу, — сказал он. — Тебя.

[1] Здесь приведен фрагмент эпитафии Овидия (Публия Овидия Назона)

28. Змей в постели (часть первая)

Глаза монашенки стали огромными — в половину лица. Гидеон смотрел в них и не мог сдержать ухмылку. Красивые глаза. Непокорные. Мятежные. Зеленые. Сейчас они потемнели, как море перед бурей, и невозможно было увидеть всю их глубину. Жаль, она заметила его слишком рано и не успела снять свой дурацкий головной платок. А Гидеону так хотелось узнать, какого цвета у нее волосы. Брови у нее темные, четко очерченные — значит, и волосы могут быть темными. Но она говорила про мать-северянку, да и сама белокожая — может, волосы и светлые. Бывают блондинки с темными бровями и ресницами.