Читать «Монашка и дракон» онлайн - страница 94

— Но я не играю в игрушки! — перепугалась служанка и поспешно ретировалась.

Мы с Нантиль просидели в моей комнате до темноты, мастеря куклы и болтая, а когда она собралась к себе, я убедила оставить рукодельный ящик.

— Завтра продолжим, так зачем носить нитки и иголки туда-сюда? — я постаралась сказать это как можно небрежнее.

Нантиль согласилась, и я оказалась счастливой обладательницей ниток, игл и ножниц, при помощи которых могла заняться «кошельком» для монет. Для пошива я отрезала полоску ткани от головного покрывала, а потом начала кропотливо зашивать в нее по одной монетке — чтобы не бренчали, не вывалились и казались как можно незаметнее на теле.

Спать я легла далеко за полночь, спрятав недошитый пояс под кроватью, и мне снилось, как я, словно Мелюзина, взлетаю в синее небо с Восточной башни, обретая такую желанную свободу.

27. Кто скажет правду?

Мне казалось, что театр теней развлек Нантиль, но когда мы отправились в очередное воскресенье в церковь, глаза у третьей конкубины были заплаканные. Грум Офельен сопровождал нас, как обычно, почтительно следуя на расстоянии десяти шагов. Я попыталась расспросить Нантиль о причине ее грусти, но не преуспела. Она отмалчивалась с упорством, достойным святых мучеников на допросе у языческого царя.

— Со мной все хорошо, не беспокойся, — сказала она, когда мы подошли к храму.

— Позволь не поверить, — ответила я с некоторой досадой, — у тебя глаза красные, как эта земля под ногами, — я указала на красноватую глину, которой было в изобилии возле церкви Байи и Бреги.

Но лицо у Нантиль стало таким несчастным, что лучше было оставить дальнейшие разговоры. Если человеку угодно плакать и не искать утешения — то так тому и быть.

Пока после службы Нантиль разговаривала с женой священника, я пожертвовала храму три золотых. Вернее, купила на них две дешевые фигурки святых и четки, попросив еще несколько медяков в качестве сдачи. Потом я спустилась в низину недалеко от церкви и наломала ивовых прутьев. Офельен проводил меня взглядом, но задерживать не стал и за мной не пошел.

Теперь каждый день я проводила в библиотеке по полдня, как разрешил дракон, хотя могла бы просидеть там неделю безвылазно.

Сырость замковой библиотеки сразу привела меня в ужас, а когда я начала пересматривать книги, то обнаружила плесень даже на страницах, не говоря о поплывших чернилах и потускневших миниатюрах, но подходить с этим к хозяину Гранд-Мелюз не осмеливалась. Сейчас в библиотеке стояли широкий стол и складной стул, и за это мне следовало поблагодарить дракона, но после памятного суда милорд Гидеон не баловал меня вниманием. С тех пор он ни разу не приходил к общей трапезе, пропадая где-то вместе с братом, а когда встречал меня, коротко кивал и бросал пару-тройку ничего не значащих слов. Я старалась поменьше попадаться ему на глаза и предпочитала прятаться за угол всякий раз, когда слышала в коридоре его голос.

Иногда я думала — не привиделись ли мне те объятия на лестнице, в полутьме? И скорее всего, правы были конкубины, утверждая, что подарки — знак того, что хозяин охладел к своей очередной игрушке. Но это было к лучшему. Как говорит известная пословица — избави небеса и от королевской ненависти, и от королевской любви.